Книга Кровь в моих жилах, страница 101 – Татьяна Лаас

Светлана еле подавила рвущиеся слова: «Кстати, о грошах!» — это было бы неуместно.

— Я же как сыр в масле катаюсь, но ничем ей помочь не могу.

— Помогал! Оплата твоих дежурств…

Он сглотнул и немного диковато посмотрел на неё:

— Ты же понимаешь, что единственный шанс быть хорошим с тобой, был в том, чтобы вести себя как дрянь. Богдан Семенович вечно посмеивался: «А что ты будешь делать зимой?» Наш агроном за голову хватался, когда я потребовал засадить поля льном — сейчас это крайне невыгодно. Зарубеж в основном пшеницу везут. Это еще что! Я на будущий год велел на всякий случай подготовить поля для конопли — её последней собирают с полей. Позднее даже льна. Светлана, я был хорошим только становясь дрянью по отношению к тебе. Я так больше не могу.

Она смирилась:

— Только никаких алмазов, мехов и личных магомобилей. Прижми свою дарилку и держи порывы под контролем. Не надо одаривать миллионами. Не надо заваливать подарками. И… — она вздрогнула, вспоминая об ожерелье. — Ты зачем украл мои жемчуга?

Он почти честно сказал:

— Я их не крал.

— Они исчезли.

— Они не исчезли. Они в твоей шкатулке, как и положено. И, заметь, я не спрашиваю тебя, где ты была этой ночью, что даже не заходила домой и не заглядывала в шкатулку с мелочами.

— Я была в больнице — Ивашка подрал хвостомоек Громова и Петрова чуть ли не до смерти.

Она вскочила с колен Михаила и понеслась к комоду, доставая из верхнего ящика шкатулку и… Полностью собранное ожерелье.

Михаил боязливо сглотнул:

— Ты разрешила мне делать тебе подарки. Вот только что разрешила! И когда я решил тебе подарить жемчуг, я думал, что ты уже будешь моей невестой.

Она перебирала жемчужину за жемчужиной.

— Их ровно тридцать две, как было бы к твоему шестнадцатилетию, если бы у тебя были именины, Светлана.

Замочек. Та самая размахрившаяся нить. Жемчужины. Розовые. Крупные. Заговоренные. Только заговор отличался. Самую малость, но отличался.

— Это не мое ожерелье, Мишка.

Михаил натянуто улыбнулся. Светлана машинально подумала, что Громов бы в такой момент нахмурился. Мишка же почти никогда не бывал серьезен, даже сейчас.

— Как не твое ожерелье?

К счастью для него, убеждать Светлану в ошибке он не стал, только уперся взглядом в пол, что-то пытаясь понять. Светлана устало села рядом с Михаилом и протянула ему ожерелье:

— Я жемчуга заговаривала. Тут похоже, но не то.

Михаил прищурился и медленно, словно ища собственную ошибку, принялся рассказывать. Пальцы его при этом скользили по жемчужинам, проверяя каждую — Светлана видела искры эфира, летящие прочь.

— Я об ожерелье разговаривал с отцом. Спрашивал его совета: хороший ли подарок получится. Он согласился со мной и рекомендовал ювелира, который матушке регулярно делает украшения. Это очень надежная компания. Очень, Светлана. «Карл Эдуард Болин». Они украшения для императорского дворца делали. Там секретность зашкаливает. Там невозможны подделки — только не у них, Болины дорожат своей репутацией. Там же не только ювелирная составляющая — там и наложения защитных плетений идет. У них маги только перворанговые работают. Понимаешь? Договаривался я лично с Аристархом Эдуардовичем Болиным — это владелец компании. Он приезжал в Суходольск для осмотра ожерелья. Он же на прошлой неделе приезжал с новыми жемчужинами для тебя. С охраной, Светлана. Подделка у ювелира отпадает. Это просто невероятно, чтобы они обманули. Ожерелье собиралось у меня дома. Значит, сбой… Подмена произошла где-то у меня дома, Светлана. Даже не в Волчанске. Тут. В подозреваемых только мой лакей и… Я, Светлана.