Книга Кровь в моих жилах, страница 103 – Татьяна Лаас

Он не лгал — молодого княжича действительно задело то, что его так низко оценили. Кто-то отказал самому Волкову — надо же! Светлана грустно улыбнулась:

— Меня в магпарвеню, да? Вот это поворот от Богдана Семеновича! Я магпарвеню.

Магов-самородков, спорадически рождающихся в низших сословиях, аристократы терпели, но не более того. Мишка — приятное исключение. Их унижали, обзывали и боялись — иногда же среди самородков и кромешники рождались. Магпарвеню — это еще мягкое прозвище для магов из низших сословий.

Михаил угрюмо добавил:

— Их еще великолепным отребьем называют и кое-как похуже. — Он сжал её руку и признался: — я мог бы оплатить твое обучение, чтобы ты не училась с великолепным отребьем, но ты же откажешься.

— Откажусь, — легко согласилась Светлана. — Но за предложение спасибо — я оценила, что ты не отговорил Богдана Семеновича, царствие ему небесное…

Пальцы Михаила порхнули по запястью Светланы в приятном поглаживании — руку её он так и не отпустил после поцелуя. И ведь не волк, а туда же!

— Светлана, так, о чем болтает весь город? И причем тут твое ожерелье?

Она посмотрела на него: рассказать всю правду или чуть-чуть смолчать? Он ни при чем в убийстве, а вот его отец все еще в числе подозреваемых. Только она уже раз смолчала с Громовым, и закончилось это смертью Богдана Семеновича.

— Об убийстве в Сосновском. Там странно все. Очень странно. Капище относительно новое — надо встретиться с Василием Андреевичем Загорским, местным этнографом — может, он что-то знает о нем.

Михаил слушал Светлану внимательно, не перебивая и не задавая отвлекающих вопросов, давая время ей собраться с мыслями.

— Так… — Она сцепила руки в замок. — С начала. Капище Мары. Неизвестное. Все символы на месте. Там убили девушку, очень похожую на меня. Одно отличие: волосы светлые, ведь благодаря сорту роз «Царевна Елизавета» все знают, что волосы у погибшей княжны были светлые, а не рыжие, как у меня. На убитой было ожерелье, очень похожее на моё. Неправильный узел на ожерелье, тринадцать жемчужин и одна большая проблема с замочком. На замочке была надпись, о которой я не знала: «Великая княжна Елизавета». Её когда-то пилочкой для ногтей удалила моя сестра с воплями: «Ты недостойна так называться!»

Михаил тут же, создав лупу из атмосферной воды, принялся рассматривать замочек.

— Есть такое. Хотя конечно «В…ая…жна…за…» можно трактовать по-разному.

Светлана посмотрела на него и не удержалась, поправила волосы, наползшие на его лоб:

— Спасибо за веру. Я ценю, честно. Я Громову сказала, что это мое ожерелье, но в свете этого… — Она легонько прикоснулась к жемчужинам. — Я уже так смело утверждать не буду, пока сама не проверю ожерелье. Только оно уже в Москве.

Михаил соображал так же быстро, как и Александр Еремеевич:

— Громов уже назвал тебя княжной?

— Да, — призналась она, без сил прислоняясь к теплому плечу Михаила. Иногда не хватало именно этого — простого тепла, уверенности, что ты не одна. — Он потому и заставил сидеть дома — хочет провести ритуал истинности имени.

— Его ждет сюрприз.

Светлана не сдержала легкий смешок:

— Еще какой. Я сама до сих пор прийти в себя не могу. Миша, там дело не только в ожерелье. Там еще баюн был найден. Раненый. — Она замолчала. Молчал и Михаил, терпеливо ожидая продолжения. Она все же призналась: — Я этого баюна случайно привязала к себе.