Книга Кровь в моих жилах, страница 118 – Татьяна Лаас

Она натужно вспоминала теорию эфирологии. Фотоны — это свет. Или кванты? Или это одно и тоже? Все равно! Воздействуешь на них эфиром, разгоняя, — получаешь результат. Тьма — это просто отсутствие света. Светлана выругалась себе под нос — ничего это ей не даст! Ни знание скорости света, ни понимание, что скорость тьмы чисто теоретически должна быть равна скорости света с обратным знаком… А если скорость тьмы быстрее света? Светлана вздохнула: все равно это не спасет ни Мишку, ни Ивашку, ведь тьма не несет информации. В человеческом мире темнота не бывает абсолютной — все равно какие-то недоступные взгляду человека излучения есть там, где глаз видит тьму. Даже проклятийная тьма, укутавшая сейчас Мишку и Ивашку, не абсолютна — в ней горит проклятье.

Только… Она глянула в Навь. Там не человеческий мир. Там… Там тьма настоящая. Изначальная. Абсолютная.

Светлана малодушно закрыла глаза, зачерпнула правой рукой, прячущейся в Нави тьму, мысленно придала ей удобную форму, и… рука сжала плотную, обмотанную кожей, чтобы пальцы не скользили, рукоятку. Светлана открыла глаза — в её руке оказался абсолютно черный меч.

— Науки — зло! — с язвительной улыбкой сказала она в… в… туда-то. — А женщинам вообще думать вредно — однако, в чем-то мизогины правы.

Смешной и нелепый вывод, это просто реакция оледеневающего мозга на абсурдность происходящего. Научное обоснование тьмы она потребует с Миши — тот любит таким заниматься.

Настоящая тьма на её ладони послушно поменяла форму: рукоять стала удобнее, длина лезвия меньше — Светлана не боец, ей не нужен меч, ей хватит кинжала.

— А теперь возвращаемся в мир живых. И только попробуй мне исчезнуть!

Она сделала шаг прочь. Сюда она шла долго и упорно, следуя за рукой дедушки. Обратно надо вернуться быстро: терпение — не главная добродетель лешего.

— Свиристелка! — облегченно выдохнул леший, стоило его только вспомнить. Он мертвой хваткой вцепился в её ладонь и потащил за собой. Сейчас его ладонь была упоительно теплой.

Шаг, два, и Светлана рухнула на колени перед судорожно дышащим тьмой Мишкой. Он еще был жив, умничка! Она принялась кинжалом срезать с него упругую, вязкую, как желе, тьму. В голову пришла запоздалая мысль: надо было абсолютный свет зачерпывать в кромеже. Подобное можно побеждать подобным, но противоположным — быстрее. Основы магии, между прочим. Надо будет потом сказать Матвею.

Тьма под напором Светланы застывала, прекращала бросаться во все стороны, подобно змеям, перестала стекать на землю, застывая мертвым комом — иголочки изморози со Светланы замораживали и проклятье, а кинжал окончательно убивал.

Леший, стоя за её спиной, осторожно подсказывал:

— Так её! Так! Только ты это… В лес-то мой не кидай. Не порть его. Сразу коли тьму.

Мишка, чье лицо вновь показалось из тьмы, простонал:

— Светлана… Руку… Руку освободи.

Она лишь кивнула — говорить было трудно, язык, казалось, разлетится на сотню мелких, ледяных осколков при любом неосторожном движении. Она дышала, и из неё вылетали снежинки — Навь все же глубоко пробралась в Светлану. Не стоило делать даже один шаг в Навь. Зря она поддалась чарам отцовского крика. Это не он кричал.

Светлана содрала с Мишкиной руки, освобождая её, тьму, а потом ей в голову пришла шальная мысль. Светлана разделила свой кинжал на две половинки и вторую часть дала Мише. Он без опаски взял тьму — все же он бесконечно ей доверял. Даже мысль, что эта тьма так же, как проклятая, пожрет его, у него не возникло.