Книга Кровь в моих жилах, страница 116 – Татьяна Лаас

Негасимый светоч сжигает все. Даже душу. К такому Светлана была не готова.

Она отшатнулась назад, пытаясь ускользнуть от липких нитей, рвущихся к ней. Они не сгорали даже от боевого огня. А свою тьму Светлана поймать и обуздать не могла. Пыталась, но тьма — это просто отсутствие света. Как её поймать? Как кромешники управляют ею…

— Милая, — завопил леший, — хватит играться! Иди кромеж! Только там ты сильна.

— Я не кромешница… — призналась Светлана, глядя, как тьма заволакивает серые с зелеными крапинами глаза Мишки. Она же их только сегодня рассмотрела…

— Не время спорить, свиристелка… — Леший взмахнул рукой, останавливая время. Мишка, тьма и Ивашка замерли, как застыло все вокруг, кроме Светланы. — Меня хватит ненадолго. Иди кромеж. Там ты сильна. Тут ты тьму не покоришь.

— Дедушка, я не умею.

Леший непритворно вздохнул:

— Бедная ты, бедная. Ничему тебя не научили. Дар дали, и дальше живи, как хочешь.

Светлана взмолилась:

— Дедушка, пожалуйста, помоги!

— А я что делаю, — он сполз со своего елового ствола, совсем мелкий, сгорбленный от старости и борьбы с окружающей благостью, и подошел, хромая к Светлане. Протянул ей свою холодную, затянутую корой и мхом ладонь. — Руку давай, горюшко ты мое. Пойдем, нечисть ты глупенькая.

Светлана, как Мишка раньше, возмутилась его словам:

— Я не нечисть!

Леший осмотрел её жалостливо и потянул за собой:

— На нежить ты не похожа.

— И не нежить, — отрезала Светлана, послушно шагая за лешим непонятно куда. Деревья оставались на своих местах. Миша с Ивашкой тоже. Даже звезды на небе были все там же, а Светлана делала шаг за шагом и шла… Куда?

— Не нежить, не нежить, — успокоил её леший. — Только «жить» не умеет быть кромеж миров.

— Дедушка, поясни.

— Эх, дитя, дитя… Ты кромешница. И ты потому кромешница, что умеешь быть кромеж миров. Между Явью и Навью. А не потому ты кромешница, что вышла из кромешного пекла. Не учили, да? Думала, кромешники — исчадья… Как там у людей говорят…

— … ада. И твари адовы…

— Эх ты… Ты кромешница. Ты не принадлежишь ни Яви, ни Нави. Ты умеешь стоять между мирами. Потому кромешники и великие воины. Их убить надо или между мирами или сразу в обоих. Поняла?

Над Светланой вновь сомкнулись тяжелые, ледяные воды Балтики, как десять лет назад во время «Катькиной истерики». Оказывается, она тогда не утонула не потому, что её кто-то спас, а потому, что её не убить в Яви, не убив при этом в Нави.

— Только не спеши в Навь. Делать тебе там нечего. Стой кромеж, поняла? Кромеж — это не где. Это не когда. Это между. Поняла?

Светлана не понимала, но послушно кивала. Они шли и шли в никуда. Леший продолжал увещевать:

— В Навь не суйся — одна оттуда не выйдешь. Навь опасна. Навь коварна. Не ходи в неё — я не смогу тебя оттуда вытащить. Уйду за тобой в Навь — тут лес забудет колыбельную мою, и твой Мишка станет навьей тварью. Сожрет его навья тьма — уже не вернешь его. Поняла?

— Поняла, дедушка. Поняла.

— Иди. Только ты можешь жить кромеж. Только там ты властна над светом и тьмой. Любой тьмой. Даже проклятой.

— Спасибо, дедушка.

Его ладонь выскользнула из её пальцев. Он остался где-то позади. И в то же время рядом. Она слышала его тяжелое, сиплое дыхание. Она шла, закрыв глаза, и сама не знала куда. Или когда. Только внезапно поняла: пришла. Словно домом пахнуло. Словно вынырнула наконец из липкого кошмара и проснулась. Она открыла глаза.