Онлайн книга «Кровь в моих жилах»
|
Шестеренки мыслей бессмысленно крутились, не цепляясь одна за другую. Слишком мало данных. Некоторые вольнодумцы даже доказывали, что никакого Рюрика на Руси не было. Что сведения о Рюрике всплывают впервые в «Повести временных лет», что патроним Рюриковичи придуман относительно недавно. Патроним, императорским родом превращенный в фамилию… Или дело в крещении Руси чуть меньше тысячи лет назад? Где искать ответ, что могли не поделить кромешники и Екатерина Третья? Дело в опричнине, возникшей при Иване Грозном? Светлана ничего не понимала. Земля ушла у неё из-под ног, заставляя закрывать глаза — это Мишка не выдержал, подхватил её на руки и куда-то понес. Александр Еремеевич что-то выговаривал Синице: что-то о пледах, что-то о госпоже Нееловой, что-то про чай… Светлана смотрела на него и не понимала: если он выполз из Нави, если он способен жить в кромеже, если он нечисть, то почему с выгоранием его сил он остался жив? Он же… Жив? Он же не нежить — он прикасается к серебру. Он… Почему он жив. И почему бог допустил появление Светланы на этот свет. Она высшая нечисть, рожденная от человека. Её опустили на диван, тот самый, продавленный, жесткий, безумно холодный. Мишка стащил с неё шинель, Громов принес плед и укутал Светлану, потом присел у её ног и, извиняясь, принялся расшнуровывать ботинок. Его голос доносился откуда-то издалека, словно из гулкой бочки: — … Светлана Алексеевна, простите, что так поступаю, но время поджимает. Вы были в мертвомире. Он цепкий и опасный. Его частички остаются на человеке и проникают в наш мир. К сожалению, надо почистить, а лучше уничтожить всю вашу одежду. Мишка ожил и, стаскивая с ноги Светланы второй ботинок, злоехидно сказал: — И обувь тоже! Уничтожить! Не волнуйся, свет моей души — я сейчас поеду и все тебе куплю. У Светланы даже сил не хватало, чтобы возразить или напомнить о ждущем Михаила Рогозине. Холод вернулся исподволь, но новой сильной волной. Он с головой накрыл её, мешая дальше думать о кромешниках, Громове и случившемся в Санкт-Петербурге десять лет назад. Она вернется к этому позже, когда сможет размышлять адекватнее. Она застонала бы от боли, но холод, раздирающий её, залепил ей рот. Громов кашлянул, побелел от боли, но продолжил, как ни в чем не бывало, выпрямляясь: — Сейчас приедет госпожа Неелова, Агриппина Сергеевна, она хорошая потомственная ведьма — надеюсь, она поможет. Мишка тоже вскочил на ноги: — Может, мне самому за ней съездить? Напомните адрес. Дверь со скрипом под Демьянино: «Я смажу петли, чесслово, вашбродь!» — открылась и оттуда донеслось женским голосом: — Никуда никому ехать не надо, господа! Светлана с трудом повернулась — Неелову она никогда не видела, хоть и читала её досье в картотеке магуправы: сорок вроде лет, не замужем, дар сильный, светлой направленности, больше обережный, чем атакующий. Вошедшая женщина на сорок лет не выглядела, лет на тридцать — не больше. Высокая, ладно сложенная, явно сильная, одетая в новомодные узкие штаны и свитер под горло. Русые, кудрявые мелким бесом волосы заплетены не были — ведьма же. Они падали шикарной волной ниже плеч — и как не мешали? В руках она держала корзину, откуда щедро, густо пахло разнотравьем — как летом на покосе. Запах, от которого кружится от счастья голова, и мало кто думает, что на самом деле это запах умирающей травы. |