Онлайн книга «Кровь в моих жилах»
|
Перед Светланой, закрывая её собой, возник Сашка. Огромная медвежья лапа цепанула его за бок, заставляя разворачиваться. Пистолет выпал из его руки. Светлана с криком: «Сашка-идиотина!» — бросила в княжну сразу два огненных шара. Запахло паленым. И только-то. Тьма снова вернулась в её руку. Сашка, послушно продолжая разворот, заданный огромной медвежьей лапой, разодравшей бок и вцепившейся когтями в ребра, прошипел: «Холера!» Из его правой руки вырвался длинный, отчаянно тонкий, изогнутый, черный-пречерный клинок. Он легко, как в масло, вошел в медведицу, в развороте отсекая голову от тела. Княжна даже не успела понять, что уже умерла — только удивление и замерло в её мелких медвежьих глазах. На землю они упали одновременно. Княжна и Сашка с разодранным, быстро темнеющим от крови боком. Левым опять! Что ж он его не бережет! Светлана бросилась к Сашке, падая на колени и стаскивая с себя шинель. Ею она затампонировала страшную рану на боку. — Сашка… — Лиза, прости… — Баюша! Та с разбегу прыгнула Громову на грудь и громко, отчаянно запела. — Саша, зачем… — Руки Светланы откровенно тряслись, когда она тьмой вскрыла себе запястье, поднося ко рту Сашки. — Пей! Он, глотая, давясь и выплевывая от неожиданности кровь, пробормотал: — Я говорил… Я не хочу… Чтобы ты стала убийцей. Ей выть от безысходности хотелось: — Но я убивала. Граф… Баюша влезла, всего на миг прерывая свою песнь: — Вампиры мертвы. И откуда баюше известно про графа? Светлана снова напомнила: — Дмитрий. Баюша вновь буркнула: — Упырь. Он уже был мертв. Княжна — проклятая. Но живая. Сашка подтвердил её слова, дрожащей рукой пытаясь отвести в сторону руку Светланы, с которой продолжала капать кровь: — Я не хочу… чтобы ты стала убийцей. Баюша зашипела на него: — Пей, пей, драный кот! Даже не смей отказываться! Наша Лиза и живая, и мертвая. В сказках помнишь⁈ Живая вода и мертвая! Пей, а то котяток не получишь! Сашка поперхнулся кровью от перспектив. Светлана лишь прошептала — он же все слышал там на площади: — Ты мог стать человеком. — Кромешником я оказался нужнее. Его глаза закатились под веки. Он потерял сознание. Светлана заставила себя прогнать глупые мысли, что больше никогда не увидит его серые, умные глаза. Увидит. Из кромежа выцарапает. В Навь войдет — вернет! Откуда-то сбоку раздался топот, и Мишка еле успел увернуться от огненного шара, который Светлана кинула машинально. Баюша рявкнула: — Свои! Кажется, так уже было. Светлана посмотрела на пропыленного, откровенно грязного после Ольгинска Мишку, на мертвую княжну, с которой уже сползла медвежья шкура, и тяжело сглотнула: — Мишенька… Прости… Так получилось. Я же говорила, что тебе нельзя быть тут. Он опустился на колени возле Сашки и сурово сдвинул брови, совсем как Громов: — Не говорила. И еще… Ты, насколько я помню, не умеешь в целительство, так что я очень даже нужен тут. И про тучи молчу. Вот чего тебе стоило заранее озаботиться тучами? Наверное то, что она хотела убедиться: ритуал она запомнила правильно. Он отстранил в сторону руку Светланы, заодно заживляя её рану, и повернул застонавшего от боли даже в небытие Сашку на бок — Мишкины пальцы уже кипели от эфира. Баюша обиженно зашипела, чуть не падая с Сашки, а потом перебралась ему на правую руку, утыкаясь носом под подбородок и продолжая петь. |