Книга Кровь в моих жилах, страница 81 – Татьяна Лаас

Светлана не лукавила: привязала к себе баюшу она случайно, и ночью уже пообещала свободу за жизни хвостомоек. Они живы — баюша свободна.

— Значит… — Авдеев потер висок.

— Значит, с баюшей сами поговорите. Захочет помогать в больнице — значит, определите ей жалование и комнату выделите. Отделаться кошачьей лежанкой и оплатой кормом не удастся. Она разумна и заслуживает хорошего отношения.

Авдеев вновь замялся — кажется, ему условия, выдвинутые Светланой, не понравились. Впрочем, он удивил её своим вопросом, а ведь вроде бы ночью сам все видел!

— А как она в плане… Эм… Убийств?

— Может ли она убить? — Светлана ответила честно: — может.

Авдеев скривился:

— А вы можете как-то контролировать её, что ли? Или…

Ведь ночью все видел! Бедная баюша… Светлана старательно холодно сказала:

— Она может убить. Вопрос в том: захочет ли? Я тоже могу вас убить одним движением пальца. Вопрос в том: захочу ли я этого? И вы тоже своим скальпелем легко способны убить. Только пойдете ли вы убивать ваших пациентов налево и направо? Я ответила на ваш вопрос?

— Более чем, — вздохнул Авдеев. — Прошу простить меня, если я задавал глупые вопросы — по утрам я крайне туго соображаю.

— Это ничего, Гордей Иванович. Я по утрам вообще ничего не понимаю, — честно сказала она.

За спиной раздался шорох колес, и Авдеев рукой чуть сместил Светлану в сторону:

— Вашего жениха везут. Если хотите — пару минут можете у него посидеть в палате. Только особо ни на что не надейтесь — он спит под обезболивающим.

— Хорошо. Спасибо. — Светлана улыбнулась. Она ни на что не надеялась. Она знала, где взять скальпель, и если ей дадут пару минут наедине, то она знает, как ими воспользоваться. Тем более, что баюша спит и не будет ругаться.

Отец всегда повторял одну пословицу: «Кому многое дано, с того больший спрос», — только за десять лет самостоятельной жизни Светлана ни разу не видела подтверждения этой пословицы. Но это же не значит, что отец ошибался. Она дождалась, когда из палаты выйдут санитары, надеясь, что медсестра не будет особо приглядываться к тому, что творит Светлана. Ей повезло — Авдеев, стоя в дверях, позвал медсестру:

— Варенька, на пару минут.

Светлана кивком поблагодарила его и, стоило двери закрыться, рванула к столу с инструментами. Скальпеля не нашлось, зато были иглы от шприцов. Одной Светлана и проколола себе подушечку многострадального указательного пальца. Первым делом она споила каплю крови Петрову — ему не досталась баюшина жизнь. Потом Светлана подошла к койке Громова, всматриваясь, как метались под синюшными веками его глаза. Его сухие, обветренные губы жадно хватали воздух, Светлана наклонилась над Громовым, чтобы выпоить каплю крови.

За спиной скрипнула, открываясь дверь.

Громов приоткрыл глаза, еле выдыхая:

— Лиза… Не надо…

Капля упала ему в рот, Светлана отпрянула в сторону. «Варенька» за спиной Светланы ядовито сказала:

— Неприятно, когда жених называет не своим именем, да? — Медсестра подошла к рабочему столу и принялась наводить на нем порядок после хирургов.

Светлана резко развернулась к ней:

— Я понимаю, что он под обезболивающим после операции. Тогда что только не привидится.

— Например, другая девушка? — Варя не терялась, беря от жизни все. Светлана не выдержала и медленно, заставляя любовный приворот загораться, сдернула его с Громова: