Книга Рыжий и черный, страница 223 – Татьяна Лаас

Каеде предпочел снова вмешаться:

— Ноа, пожалуйста!

Она вздернула свой нос вверх:

— Я не буду молчать!

Каеде буквально взмолился:

— Прошу, не унижай меня.

Она вышла вперед — к заинтересованному принцу, который присел на корточки перед девочкой, чтобы можно было смотреть ей в глаза — не лучшая идея на самом деле. Ноа была лоа, то есть демон. Смотреть в её глаза опасно.

Анри мягко сказал:

— Пожалуй, никто тут не согласится с утверждением, что я хороший человек. Но я человек слова, Ноа. Каеде выполнил мою просьбу, я выполню любое его желание.

— Дайте ему свободу, пожалуйста.

— Что? — не понял принц, вставая и поворачиваясь к растерявшему всю свою гордость Каеде. — Простите, Ренар, при чем тут ваша свобода? Вы вольны подать в отставку в любой момент.

— Я ваш раб, — сухо сказал мужчина, глядя в никуда — такой потери лица он не мог перенести.

— Рабство запрещено… — Анри замер: — ах, да… В Тальме король стоит над законом. Каеде…

Виктория пришла на помощь своему кузену:

— Ваше королев…

Принц повернулся к ней:

— Можно по имени.

— Ан… Ри… — неуверенно сказала Вик. — Вам передавали круглый предмет, шар, бусину, пуговицу…

Пуговицы Каеде не перенес:

— Звездный шар. — поправил он Вик и снова замолчал.

Анри вспомнил все подарки своего венценосного брата и кивнул:

— Стеклянное пресс-папье? Оно?

Вик согласилась:

— Скорее всего оно. Там… Душа Каеде. Кто владеет звездным шаром, тот владеет лисом.

Ноа закивала, дергая Анри за руку:

— Вот-вот, верните ему душу, пожалуйста… А я вас сделала магом. За просто так, потому что вы хороший.

Анри повернулся к Лепажу, и тот понятливо кивнул:

— Сейчас все будет сделано, милер! — он пошел прочь — наверное, за душой Каеде.

Принц мрачно сказал:

— Кажется, я тоже заслужил свою луну без сладкого. Клянусь всеми богами, Ренар Каеде, я этого не знал. Знал бы — сам вернул вам вашу свободу.

Ноа бросилась к Каеде, и тот поймал её, беря на руки:

— Видишь, видишь, я хорошая! Все получилось! Ты будешь свободен!

— А ты станешь настоящей девочкой, Ноа, но не сегодня. Сегодня сил не осталось. Ты почему сама не выпила эфир из констеблей?

Вик вздрогнула, теперь понимая, почему Каеде называл себя вампиром — какая разница, что пьешь: кровь или эфир — результат может оказаться одним и тем же, если вовремя не остановиться — смерть. От обескровливания или от магического истощения.

— Ты могла бы уже сегодня стать настоящей… — продолжил Каеде, и Ноа, опять уменьшившаяся — сейчас больше шести ей было не дать, прошептала:

— Но Полли ждала этого дольше. Пять веков, а я всего один. Я еще подожду.

Окружающие чуть выдохнули — оказаться объектом шутки лиса не хотелось. Хотя с другой стороны… Еще никто ничего не потерял от этого.

Элизабет, прильнувшая к супругу и все это время молчавшая, разбила тишину:

— Я не буду выдвигать обвинение Ренару Каеде в магическом нападении на меня. Я приобрела гораздо больше, чем могла надеяться.

Грег, поцеловавший её в висок, тоже сказал:

— Я тоже не буду выдвигать обвинений.

Брок дернул плечом, вспоминая, что серьезная и грозная нерисса Идо стоит слишком близко от него, и она может не понять той его пробежки в шторе, все же произнес:

— У меня нет претензий к Ренару Каеде, как полагаю, их нет и у Байо. И остальных.

Эван довольно кивнул:

— Что ж, с Шутником разобрались, осталось разобраться с…