Книга Рыжий и черный, страница 271 – Татьяна Лаас

Вечер оказался коварно коротким, и, поужинав с Лиз, Грег спешно отправился на вокзал — его ждал Оливер Фейн с его дурно пахнущим делом.

К середине восьмого часа город затих, и движение стало спокойнее. Грег не удержался и сделал крюк, подъезжая к вокзалу со стороны Морского проспекта. Его новый… Их новый с Лиз дом был огромным, с большим садом и выходом к пляжу. Окна дома ярко горели — было видно, как в комнатах сновали люди, наводя порядок. Пожалуй, лучшего дня, чем завтра, и не придумать для переезда — потом на седьмице может не оказаться свободного времени. Главное, закупиться продуктами и не забыть сообщить адрес Брендону. Надо будет и ключ ему передать — Андре тоже будет жить в этом доме. Грег заметил стоящее ближе к морю отдельное строение — явно бывшие конюшни, которые легко переделать под мастерскую для сестры.

К вокзалу задумчивый Грег прибыл за пять минут до восьми. Припарковав свой паромобиль на ярко освещенной фонарями привокзальной площади, украшенной старинным, выщербленным ветрами священным треугольником высотой ярдов в пять, Грег направился на перрон, куда медленно, в клубах пара прибывал ярко-алый, ладный, как игрушка, экспресс из Олфинбурга.

На перроне уже была суета: вальяжно вышли из вокзального участка констебли, проверявшие приезжающих, сновали грузчики, шла выгрузка с грузовых платформ паромобилей, носились вездесущие торговцы чаем и едой — усталые пассажиры, ожидавшие в вагонах проверки и разрешения на въезд в Аквилиту, о еде не мечтали, но всяко же бывает, а еще прохаживались встречающие, водители наемных экипажей и простая публика — те же воришки, привыкшие в толчее ловить толстые портмоне в чужих карманах. Вокзал бурлил, словно было время карнавала — шутка ли, сам наследный принц Вернии в Аквилите. После событий седьмичной давности в Олфинбурге, Верния снова была в большой политике, и лерам высоких родов с девицами на выданье было плевать, что принц давно обручен: помолвка — не брак, далекая принцесса захудалого рода из Ирлеи и подвинуться может — не ей, владелице остатков замка на острове, который и на карте не найдешь, противостоять первым красавицам Тальмы с огромным приданым.

Ветер нес на своих крыльях запах близкого океана и цветов. Звучали со всех сторон голоса, и вернийский тут соперничал с тальмийским языком. Пассажиры и особенно водители сгруженных с поезда паромобилей привычно пытались передвигаться по левой для них стороне, создавая ненужную толкучку и переполох среди грузчиков с их паротележками — эти-то соблюдали правила. Пожалуй, нигде в Аквилите не было столь заметно, что это уже не Тальма. Местных было видно сразу — одетые легко в плащи, а то и уже без них. Тальмийцы же еще кутались в пальто и даже меха. В Аквилите тальмийский календарь звучал насмешкой — ну какой стужень, вьюговей и тем более трескун… Тут скоро яблони будут цвести, а луны через три созреют первые, сочные, сладкие вишни…

Фейна Грег увидел издалека — вокруг его высокой, в алом мундире фигуры суетились двое констеблей — кажется, как и Эвана Хейга в первый приезд, его не хотели пропускать. Пришлось вмешаться — хорошо еще, что Грег захватил с собой написанное от руки разрешение за подписью Хейга. Узнавшие Грега констебли козырнули, забрали с собой разрешение и поставили Фейну печать в паспорт.