Книга Рыжий и черный, страница 77 – Татьяна Лаас

— Прости… — сказал он, все так же с закрытыми глазами. — Я очень, очень, очень люблю Лиз.

Он все же открыл глаза и добавил:

— Как сестру. Понимаешь?

Грег кивнул:

— Понимаю и принимаю твое право волноваться за Лиз, твое право помогать ей, твое право заботиться о ней. Если Лиз согласилась бы с полетом в Арис — я уже сейчас бы подал в отставку. Но она сказала «нет». Она просила меня и тебя не предавать страну. Не предавать Аквилиту и Вернию. Я… — кажется, нервы у Грега тоже сдали, потому что он гораздо тише сказал: — …я не знаю, хватит ли у неё сил продержаться три дня без лекарства, но я не в праве настаивать и посылать её туда, где её возможно будут пытать под прикрытием лечения. Я… Брок… Я не знаю, что делать, если честно.

Он опустил глаза вниз, бессмысленно рассматривая ковер, лежащий на полу.

Брок нашел в себе силы сказать:

— Я тоже боюсь её потерять… Но раз на два дня лекарство есть… — он положил свою руку поверх ладони Грега и сжал в жесте поддержки. — Аранда запустил синтез двух порций: высшей очистки, которая будет готова через пять суток, не раньше, и обычную очистку от эфира — она будет готова через три дня. Именно такое лекарство он отвозил в Арис в прошлый раз.

Грег задумчиво кивнул, явно понимая, что день без лекарства и три — разница велика. У Лиз были хорошие шансы выжить и выздороветь.

— Брок… — он поднял на Брока глаза, и тот впервые заметил, какие они у него больные. До этого его волновало только то, что болен он. Болен страхом за Лиз.

— Ммм? — устало отозвался Брок, позволивший себе на миг расслабиться — Лиз будет жить.

— Только не злись…

Брок залпом выпил воду и поставил стакан на стол:

— Я уже само спокойствие, Грег. Лиз будет жить — мне уже ничего нестрашно.

Тщательно рассматривая Брока, Грег напомнил очевидное:

— Ты же понимаешь, что между Лиз и мной точно такой же ритуал, как между тобой и Викторией?

— И..? — Брок заставил себя выпрямиться, ожидая от Грега подлянку. Крупную, прямо вселенского размера подлянку.

— И то, что ты сегодня чувствовал, то, как ты волновался за Лиз, то, как ты хотел наплевать на меня, защищая Лиз… Все это каждый день испытывает Эван из-за тебя. Ты сейчас пару часов был на его месте. Он так живет уже пол-луны. Подумай над этим.

Брок закрыл глаза, откидываясь обратно на спинку кресла и обмякая:

— Проклятье… Грег… Пошли все же на тренировку, иначе я сейчас взорвусь от собственной глупости.

— Эван все понимает, Брок.

Тот встал с кресла:

— Ты думаешь, от этого легче? Во всяком случае Эвану точно не легче.

Сердце билось об грудную клетку, как испуганная птица, рвущаяся из клетки. В ушах гудел океан, заглушая окружающие звуки. Ни рук, ни ног Лиз почти не чувствовала, словно их и не было. Она пыталась ими шевелить, но ничего не получалось. Только веки подчинились ей, запуская свет. Что-то с ней было явно не то, потому что вместо палаты, вместо сиделки — или кто с ней рядом находился? — она видела синие потоки света, алые вспышки, похожие на роящихся мух, и невозможно яркое белое пламя в виде сидящей человеческой фигуры, сбоку от которой была пустота — тоже в виде фигуры, только миниатюрной, женской.

Первая мысль была проста — она сошла с ума, но её тут же укутало в теплый кокон чьих-то эмоций — странную смесь нежности, невыносимой грусти и горьковатой на вкус гордости. Чем Грег гордился в ней, Лиз так и не поняла, потому что просыпающееся сознание догнали воспоминания ночи: подземелья, танцующая в воздухе потенцитовая пыль, вкус крови во рту, далекая боль в ладони. Пальцы сами дернулись, заставляя Лиз вздрагивать и обливаться холодным потом от страха. Веки закрылись, защищая от пугающего мира.