Книга Проклятье или ничейная земля, страница 94 – Татьяна Лаас

— Можно чай. Я понимаю — тебя за живое задел Хогг. Меня тоже — мне дорога Ма… Прости, Лиз. Мне она дорога. Но не твоя обязанность ехать за эталоном. Поговори с Эваном, уясни свои обязанности, почитай инструкции. А за эталоном съезжу я… Или… — он покосился на Одли.

Тот и тут промолчал — не предложил свою помощь. Грег упрямо посмотрел на Брока:

— Я знаю свои обязанности. Я, как и комиссар, имею право доступа в хранилище эфирных эталонов, как храмовых, так и переданных на хранение в банк.

— Ты… Не веришь, что это сделал Хогг? — Брок нахмурился, а Одли вскинулся, старательно всматриваясь в Грега колючим взглядом, пытающимся прочитать его скрытые мысли. Нужно помнить, что несмотря на простодушный вид, за невзрачными серыми глазами Одли прячется очень умный человек.

— Я хочу исключить малейшие сомнения в его вине. — Грег все же решился: — Вин, ты со мной?

Тот еще сильнее прищурился:

— Только не говори, что не знаешь, где храм Сокрушителя. Только не ты. Мне кажется, что ты в Аквилите каждый проулочек знаешь.

— Знаю. Открою тебе страшный секрет: ваши улицы меня бесят. Я до сих пор машинально выезжаю на встречку. Заодно я хочу проинспектировать условия хранения эталонов, проверить на запрещенное копирование и возможную подделку. После ордена Каутела доверять храмовникам мне страшновато, если честно. Так ты со мной, Вин? Мест, куда надо заехать много: храм, парк, мой дом, потом сюда — сверим эталон Хогга с Хоггом.

— Сейчас мундир захвачу… — Одли широкими шагами направился в свой кабинет.

Брок тихо, памятуя об акустике, спросил:

— Ты уверен?

Тот твердо сказал:

— Да. Я хочу смотреть Одли в глаза и знать: я сделал все, чтобы исключить любую возможность ошибки с Хоггом. Это сложно объяснить, на самом деле. Я понимаю, что это Хогг. Но должен сделать все, чтобы исключить ошибку.

— Я понимаю тебя. К сожалению, тут иных возможностей нет: я еще ни разу не слышал об удачной подделке эфирного эталона… Это же как опечаток пальца: не изменить, только надеть перчатки. Если Алистер сказал, что это Хогг, то это Хогг. — Он запустил руку в свои короткие волосы и взъерошил их, признаваясь: — Я иногда не понимаю: что творится в голове вот таких людей, как Хогг. Что заставляет их идти и угрожать, убивать, калечить и так далее. Мы же все рождаемся одинаковыми. Нас всех одинаково учит храм: не убий, не причиняй боли, не укради… Хочу уже даже не нейротом, а нейровизор, чтобы уметь читать мысли.

Грег напомнил:

— Ты его называл церебротомом. Вчера.

— Да какая разница. Его все равно нет.

Грег предпочел промолчать про Марка. Не его секрет. Только теперь Хогга не повезешь к Марку: ему предъявят обвинение в убийстве и… Успеет ли Марк его пролечить? И надо ли уже лечить, ведь все равно Хогга ждет пожизненное заключение. Пилотки в тюрьме долго не живут, а уж зараженные вернийкой — тем более.

Брок еще тише добавил:

— Ты помягче с Вином, ладно? Он все поймет и примет, просто…

— Снежень, — подсказал Грег. — Он опять провалился в снежень.

Брок хлопнул его по плечу:

— Ты сам все понимаешь… Вот как-то не везет Вину с друзьями. Сперва я его обманул, теперь вот… Хогг. И еще… Помни, что угрозы Хогга никак не связаны с трупами в парке. Это дикое совпадение.

Грег скривился:

— Я знаю. Никто не мог предсказать Ноа, Каеде и появление канарейки-хранительницы. Совсем никто.