Книга Проклятье или ничейная земля, страница 96 – Татьяна Лаас

Грег быстро догнал Одли, который уже успел переговорить с немолодым мужчиной в монашеской рясе, вызвавшимся их проводить до адера Уве. И вот как получается, что монастырей в Аквилите нет, а монахи есть. И монах какого ордена прячется под скромной серой рясой, поди еще угадай. Может, и каутельянцы тут есть, несмотря на слова Анри, что те предпочли уехать в Ондур. Монахам верить Грег не привык.

Адер Уве оказался мужчиной лет пятидесяти, чуть присыпанный сединой поверх черных волос, мягкий, круглый, улыбчивый, как какая-то сдобная булочка. Слишком приторно сладкий. Серая ряса, святой треугольник на цепочке, что характерно — простое серебро, не золото. Сияние эфира слабое, из тех, что дается молитвами прихожан, а не природным даром. И кабинет без излишней роскоши — простая, удобная мебель, все богатства — книги на полках. Книги старые, явно дорогие, попахивающие пылью и тайнами. Адер Уве после приветствия и проверки документов предложил сесть, благосклонно выслушивая Одли — видимо, они были хорошо знакомы. Впрочем, неудивительно — хранилище эфирных эталонов одно на весь город. Еще, конечно, в инквизиции реформаторов есть, наверное, но Грег не был уверен в этом. Он вместо всех слов протянул адеру запрос на проверку эталона.

— Грегори Хогг, значится… — Адер Уве вздохнул, пальцем придвигая к себе бумагу и лихо, пером и чернилами, как в темные века, расписываясь на ней. Потом он присыпал песком чернила и зачем-то повторил, складывая руки на довольно объемистом животе:

— Грегори Хогг… И сестра Натали…

Грег тут же уточнил:

— Вы помните этот случай?

— Помню… — добродушно кивнул адер и очень понимающе улыбнулся. — Конечно, помню этот случай. Странный и такой трагичный. Тогда храм пытался вмешаться, но… Но… Но…

В кабинете даже запахло булочками и ванилью — от приторности адера Уве. Грег ждал продолжения, Одли тоже. Вместо этого адер встал и принялся копаться в шкафу светлого дерева, доставая пару тяжелых книг для записей. Одну из них он тут же открыл и придвинул Грегу по столешнице. Тот пробежался по записи: «Грегори Хогг. Аквивация дара второго вьюговея две тысячи девятого года. Запись эфирного эталона пятого вьюговея две тысячи девятого года. Повторная запись десятого вьюговея две тысячи девятого года. Повторный эталон сверен с первым и уничтожен — расхождений и затуханий нет. Повторная запись тринадцатого вьюговея две тысячи девятого года. Повторный эталон сверен с первым и уничтожен — расхождений и затуханий нет». Адер закопался во второй книге, но, видимо, не нашел ничего интересного. Зато продолжил, как ни в чем ни бывало:

— Видимо, боги знали что-то свое, что не дано нам. Мальчик к нам попал с инициацией дара. И сразу же с кожно-язвенной болезнью. Я первый, кто заметил язвы на его теле. Сам он был слишком подавлен происходящим, чтобы что-то понимать. Сестра для него была всем. Мы его долго обследовали, дня на два или три задержали. Даже инквизитора вызвали.

— С чего бы такой интерес? — не понял Грег.

Адер как-то вот притворно, на взгляд Грега, вздохнул:

— С того, что время пропажи сестры было слишком… Специфическое. Самая длинная ночь в году. Ночь, когда проводят темные ритуалы. Да и странно, что Натали, чистое и нежное дитя, так быстро заболела кожно-язвенной болезнью, и брат тут же слег. Так бывает при… — адер бросил на Грега задумчивый взгляд, словно не надеялся, что тот поймет.