Книга Проклятье или ничейная земля, страница 95 – Татьяна Лаас

Одли вышел из своего кабинета все такой же растрепанный — только мундир в руках появился. Грег понял, что Вин тактично дал им с Броком время переговорить наедине.

— Пойдем? — спросил Одли.

— Пойдем… — согласился Грег, а Брок выдохнул уже им в спину:

— Вот же почечуй…

Одли обернулся у лестницы, соглашаясь:

— Полный!

Полуденное солнце слепило так, что Грег порадовался тому, что за рулем Одли. Глаза слезились, а гоглами Грег не пользовался принципиально — ему не нравилось ограничение периферийного зрения из-за них. Паромобиль прогрелся, как парилка в сауне — Грегу приходилось и с таким сталкиваться по службе. Казалось, уж лучше бы пешком добрались, только вряд ли храмовник захочет прогуляться вместе с ними до парка. Хорошо, что улицы были пусты, да и ехать по прямой недалеко — храм Сокрушителя располагался на Дубовой, почти по середине между парком и управлением. Еще подумалось, что если бы в парке проводился черный ритуал, то его отголоски лучше бы фиксировались в храме, чем в Речном или в Управлении — все же расстояние имеет значение при затухании эфирных волн.

Одли сам тихо начал:

— Ты только не смотри на меня. Расследуй, как положено. Я, оказывается, ни хрена не умею разбираться в людях. Сперва прошляпил рыжего. Поверил его словам, хоть и подозревал, что дело нечисто. Но поверил, а ведь он спутался с контрабандистами, добывал незаконно потенцозем, хуже того — убил в королевском номере Кюри. Туда ему и дорога, только ж надо было по закону делать. Короче, не бери в голову мои суждения о Хогге. Я Брока знал и ошибся. Хогга, как оказалось, я вообще не знаю.

Грег вздохнул:

— Прорвемся.

Одли выругался:

— Ощущения, как в прошлый снежень.

— Понимаю.

Тот внезапно взорвался, паркуя паромобиль у храма — он даже по рулю ладонями стукнул:

— Да ничего ты не понимаешь! Тогда вы с морской пехотой вошли в город и отняли оружие. Сейчас же оружие при мне и при пилотках речного. Мы умные и удержались. Они же красивые… И…

Грег лишь снова повторил:

— Прорвемся! — он открыл дверцу паромобиля и вышел в духоту, словно бросился в знойные объятья города.

Сам храм был обычен для дореформистов: светлый, слепящий глаза травертин, почти белый на ярком солнце, длинная лестница, высокие колонны, портик. В прохладе храма почти варварская роскошь: золото на статуях, золото святых треугольников возле статуй, золото на алтаре, золото купели со святой водой, яркая роспись высоких потолков, витражи с богами на стрельчатых окнах. Хотя Грег в Ренале видел и более роскошные храмы — варварские. Ему был ближе аскетизм храмов Тальмы. И ведь понимал, что аскетизм там тоже наигранный — в пылу реформы грабили храмы нещадно, а потом всем миром собирали на новое убранство. Только много ли даст мир? То есть прихожане.

Одли уверенно шел вглубь храма, за алтарную часть — не раз тут бывал. Грег же замер у купели. Святая вода казалась разноцветной из-за солнечных лучей, пробивающихся через витражи, и это было красиво. Он украдкой опустил пальцы в воду и нарисовал у себя на лбу святой треугольник — вспомнил, что седьмицу назад Марк настоятельно рекомендовал не отлынивать от посещения храма. Только как-то завертелось все, что не до того стало. Никто из редких в это время прихожан храма и не понял, что Грег тут не свой. Ему оставалось надеяться, что боги простят ему это прегрешение, да и какая разница, какой ветви веры храм, если боги-то одни и те же?