Книга Рисуя смерть, страница 35 – Татьяна Лаас

Алекс поправился, игнорируя мягкий взгляд Грега:

– Что именно ты уже упустила в своей жизни?

Терри обиженно поджала губу, но все же ответила – никто не любит признаваться, что неудачник:

– Все... Друзья как-то растерялись после того, как на меня в двадцать лет свалилась галерея, работа мне не очень нравится, но деваться некуда – семейное дело. В личной жизни тоже не очень... Мать постоянно напоминает, что она в моем возрасте уже воспитывала меня и мою сестру, а я до сих пор не то, что детей не родила, еще даже не замужем.

– Вот как? Интересно...

Это “интересно” прозвучало из уст Алекса так, что Терри дернулась, поднимая глаза на фейри.

Тот улыбнулся:

– Значит, они усиленно тебя убеждают, что ты синий чулок? Или точнее... Kinder, Küche, Kirche, Kleider. Забавно.

– Не вижу ничего забавного, Алекс, – старательно копируя интонации Ба, чтобы звучало весомо, сказала Терри.

Он чуть подался к ней:

– Терри, скажи пожалуйста, какой сегодня год на дворе?

– Аааааалекс, – вмешался Грег, – давай полегче, хорошо? И на дворе сейчас двадцать первый век.

– Точно! – Указательный палец Алекса нагло смотрел в сторону Терри. – Идет двадцать первый век, не двадцатый и даже, не приведи небеса, девятнадцатый. В наше время женятся после тридцати. Детей в лучшем случае заводятся тогда же, а то и к сорока. Грегу уже сорок с лишним, но я его не унижаю за то, что он до сих пор не женат и без детей. И это норма для нашего века. Но не для Терри. Терри почему-то надо унижать и ломать, убеждая в том, что она все уже потеряла. Наверное, тебе уже и жениха подходящего приглядели, как неспособной самой устроить свою личную жизнь.

Это было так неожиданно и настолько верно, что Терри невольно обняла себя руками.

– Я... – Голос Терри сорвался, и она замолчала, чтобы не позволить слезам хлынуть из глаз. Алекс резко развернулся и вышел из комнаты.

Терри проглотила комок в горле и уже старательно спокойно сказала:

– Да, я идиотка, которая верила в то, что все упустила в этой жизни.

Грег в это время очень аккуратно перекладывал папки на столе, давая ей время прийти в себя. Он молчал и смотрел куда-то в стол. Терри не удержалась и спросила:

– Это глупо?

Грег старательно мягко, словно разговаривал с ребенком, признал:

– Пожалуй, это отвратительно со стороны твоих родителей. Может, продолжим? Алекс потом прочитает в расшифровке, ничего страшного.

Она кивнула, тихо начиная:

– Несмотря на... Несмотря на то, что меня считают неудачницей... Отец старался мне помогать. Он после того, как я в шестнадцать сбежала из мастерской деда и отказалась рисовать, не настаивал, не заставлял или что-то еще. Он даже нанял мне психоаналитика, – Терри улыбнулась, вспоминая парк и того странного мужчину. – Как ни странно, он мне очень тогда помог. Он был такой забавный – белая коса ниже пояса, босой, а на дворе был декабрь... Но помог, всего одной беседы хватило.

Грег даже вперед подался:

– А его имя можно узнать?

Терри пожала плечами:

– Это было давно, десять лет назад, я уже и не помню, как его звали. Я даже не уверена, что он представился, если честно.

– Жаль, – Грег бессмысленно завертел в руках ручку, – продолжай, Терри.

Она вновь принялась вспоминать про отца, про мать, про Ба, рассказывая медленно и неуверенно. Прервалась, когда в комнату вернулся Алекс, поставивший перед Терри стаканчик с ароматным кофе с белой пенкой взбитых сливок и пакет с пончиками.