Онлайн книга «Предзимье. Осень+зима»
|
Иней петлял по соснам, как заяц, он вырывался из Таи, делая её чуть больше живой, чем она была до этого. Из земли, из трав, из грибов понеслись силы, оживляя Таю и прогоняя слабость. Пахнуло летом и счастьем. Она снова, как в детстве, почувствовала себя хозяйкой этих земель. Тут все было её: леса, поля, речки, родники, даже вонючий пруд у заброшенной свинофермы. Дышать стало легче. Безграничное чувство всевластия овладело ею: прикажи она лесу умереть — он бы умер. Лес испуганно подался назад, отпуская Таю. Та, до этого рвущаяся на свободу прочь от забора, навзничь упала на землю и с удивлением увидела голубое небо, яркое, ласковое солнце, клонящиеся к ней душистые травы, которые волновались за неё. Абсолютное чувство доверия к миру затопило Таю с головы до ног, чувство защищенности, веры в мир, людей и всех живущих под голубым небом тварей. Силы натянутой струной звенели в Тае. Она потянулась к промзоне, и земля выплюнула из себя две пули — Вязев пытался убить кого-то, прячущегося в травах. Если учесть, что Зимовский в этот момент уже точно боролся с веретеном, то это не он змеем там крался. Все же в деле запутаны его мать или другие родственницы. Гордей прав: единственная вина Зимовского — его согласие принять Таину жизнь. Его могли получить и обманом. А Вязев не тварь, продавший веретено. Он тоже жертва, как и Тая. Он пытался остановить ритуал. Так ведь? На солнце набежала тучка. Её тень промчалась по Таиному лицу. Лес снова зашумел — рыжей опадающей хвоей с заиндевевших ветвей улетели прочь из Таи силы. Земля оказалась холодной. Копчик — отбитым. Травы пыльными и заставляющими чихать. Лес снова мрачной стеной замер над Таей, как враг. Она еле села, стряхивая с себя какие-то колючки, ломкие сухие веточки, мелкие семена. Надо признать, она ошибалась. Крупно ошибалась в лесе. — Я вернусь. Я сейчас все закончу тут… И приду, — сказала Тая в пустоту. Её услышали. Лес зашумел, бросаясь мертвыми иглами. Тая, чертыхаясь от поднятой с травы пыли, вернулась в дом — бедный свитер уже не спасти. Он был безнадежно забит намертво вцепившимися в Таю колючими семенами. Забытый на кухне походник уже ругался на последнем издыхании. Тая бросилась к телефону — она надеялась, что это могли звонить Гордей или Павел. Это был незнакомый номер. Тая задумчиво посмотрела на него и решила не перезванивать. Ожил молнеграмм, выплевывая сообщение за сообщением. «Привет, это Карина!» «Я волнуюсь за Нику.» «Она зачастила к тебе — вот и сейчас едет.» «Будь к ней внимательнее — она странная последнее время. Хотя бы тем, что дружит с тобой, а про меня забыла.» «Помнишь же: ты была с Дашкой, я была с Никой, а Женя вечно пыталась быть со всеми и оказывалась всегда в одиночестве.» «Можешь не отвечать. Даже лучше не отвечай. Просто позаботься о Нике — ей плохо последние дни.» «Кстати, в твою беременность я не поверила. А Дашка орала, как ненормальная! Она собиралась усыновить или удочерить твое дитя. Забавно, да?» «Забавно! Солидная замужняя дама в придворном платье, мантии и кокошнике стоит и орет в истерике. Слуги были в полном ауте.» Тая не сдержала смешка — Даша в своем репертуаре. И как её Сумароков выносит? Вспомнились слова Зимовского о нем. Может, он и не выносит Дашу… Может, глупой историей с феромонами он подставляет её под удар — Таи и Зимовского. Сумароков же должен понимать, что Илья не просит такой подставы. |