Книга Предзимье. Осень+зима, страница 222 – Татьяна Лаас

— У-у-у, — пожаловался он. — Врачи хуже террористов, ей Богу. Не добили те, так врачи точно добьют… Я же тебя слышал тогда. Только эти чертовы успокоительные или что там мне кололи… Таюшка, ты там жива?

Она не сдержала улыбки:

— Жива.

Следующий вопрос её озадачил — она ждала, что Гордей спросит: «Ты ела? Ты вообще питаешься?!» — но он сказал иное, чуть понижая голос, отчего его хрип стал совершенно непонятен:

— А змей твой?

— Гордей?

Тот откашлялся и снова спросил:

— Змей жив? Таюшка, я бы попросил тебя кивнуть, но не увижу же.

Тая боялась поверить — Кот-то отказался её даже слушать, а Гордей… Он раньше всегда был на её стороне. Он и остался на её стороне?

— Ты веришь, что он невиновен?

— Я это знаю…

Таю с головы до ног затопило тепло. Гордей ей верил и верил Илье. Ноги чуть не обмякли, Тае пришлось замереть, чтобы не упасть ненароком.

Гордей виновато продолжил:

— Только доказать не могу. А Кота заело. С ним такое бывает, сама знаешь. Дай ему время. Отойдет. Включит мозги. Тогда и поговорим предметно.

— Гордей…

— Навестишь, а? — совершенно нагло и хрипло сказал он. — Я тут больной, хворый, совершенно несчастный. Никто не верит, что я волкодлак и на мне само все заживет, главное — оставить меня в покое… Приходи, а?

— Приду. Скоро приду.

— Буду ждать, Скунсик. И ничего не приноси. Не надо. Просто приходи сама.

Он разорвал звонок. Хотя не он. Над магкластером, над одним из зданий клубами пыли, осколков и дыма разрастался гриб взрыва. Кто в этот раз?! Кот, Гордей или… Илья?!

Главное, чтобы не все втроем сразу…

Вслед за гулом взрыва болью понеслись через Таю, через людей, через лес и дома волны магоэнергии. Там, у магкластера, кто-то сцепился в бою не на жизнь, а на смерть. Грохотало так, что уши закладывало.

Тая, игнорируя поднявшуюся панику, бросилась в ближайшую аптеку. Она купила шприц вместо скальпеля — все же боли она боялась, да и не понимала, когда в книгах описывали широкие жесты главных героев, щедрой рукой перерезавших себе ладонь, чтобы пустить кровь. Там же сухожилия, там же мышцы и нервы! Лишить себя подвижности или чувствительности в пальцах — да надо ли оно?! Не говоря уже о том, что такие раны мерзко заживают из-за постоянных движений мелких мышц.

Уже вылетев из аптеки, Тая вспомнила про стерильные салфетки. Чума на них! Пока она тут страдает по всяким микробам, пестуя мизофобию, там Илья погибает! И Гордей, и Кот, и случайные люди. И вообще, вена — помойка, так говорили на сестринском деле. Вот подкожно ставить инъекции их препод откровенно боялся — там плохое кровоснабжение, там получить гнойник раз плюнуть. О чем она вообще думает…

Надо вернуть себе власть над землей. Дед или Белкин, с кем бы не схлестнулся Илья, могут забирать себе жизненные силы земли, когда как Илья так не умеет. Она не позволит им красть не принадлежащее им! Луговушка — она, а никак не дед или Белкин.

Она промчалась через проспект Науки под вой клаксонов и крики прохожих — плевать! До пустыря бежать было далеко, и Тая решилась — тут кругом лес, весь город окружен им. Не полям тягаться с вековой тайгой.

Она стащила с себя куртку, бросая её на землю, закатала рукав свитера и без жгута вколола иглу в вену, благо, что они у нее всегда были хорошие. Другие медсестры в ППП на ней тренировались.