Книга Предзимье. Осень+зима, страница 224 – Татьяна Лаас

До чего же страшно. Как было просто раньше, когда она никого близко не подпускала, а теперь она с ума сходила из-за Ильи.

Жандармы чуть косились на возникающий в салоне иней, но молчали.

За окном резко потемнело и из туч посыпался мелкий, колкий, как Таино настроение, снег.

Машина лихо затормозила у разрушенной лаборатории — кажется, именно её должна была открывать императрица на днях. Утешало одно — там случайных людей быть не могло.

Тая выскочила из экранированного салона, чуть тут же не задыхаясь из-за обрушившихся волн магоэнергии. Вокруг полыхало синим так, что смотреть было больно. Воняло озоном, страхом и кровью.

Жандармы и полиция занимались эвакуацией, оттирая в сторону зевак — и такие отбитые на голову встречались. Сновали в толпе медики и санитары, занимаясь пострадавшими. Знакомый хаос, но вроде управляемый. Только как бы еще пробиться через этот хаос к Илье…

Жандармы, с которыми Тая ехала в машине, переглянулись.

— Госпожа Подосинова… — для верности жандарм еще и за руку её дернул.

— Что? — отвлеклась Тая от еле заметных вдалеке двух окровавленных, когда-то золотых змеев.

— Вам куда надо? — спросил тот, кто помог ей сесть в машину.

Она лишь мотнула головой в сторону звуков битвы. Тая подумала и вспомнила, что луговушка, добавляя себе очарования — если может очаровывать бледная, напуганная до радужных кругов перед глазами, влюбленная в безумного камикадзе барышня.

— Уверены? — уточнил второй, невысокий крепыш-водила.

— Надо, так надо, — пробормотал первый и, уверенно распихивая толпу, направился к кольцу гвардейцев, громко покрикивая: — р-р-разойдись!

Отказывающихся уступать дорогу ждал удар ножнами с шашкой — жандармы издавна пользовались ими как дубинками. Тая вздохнула — иногда быть робкой, привлекательной луговушкой удобно — даже жандармы клюют. Прав Виноградов, что нечисть любит пользоваться своими преимуществами. Но только ради Ильи!

Кольцо гвардейцев вокруг места битвы было основательно прорежено — Тая видела, как падал то один, то другой от истощения или даже выгорания. Магмоды, заметные своей гражданской одеждой, вклинивались в кольцо, тут же занимая опустевшее место.

Змеи, раскидав в стороны остатки стен лаборатории, выбрались на дорогу, сейчас нещадно уничтожая её. Шрапнелью мчались в стороны камни и ошметки асфальта, вздымалась пыль, крутились вихри магоэнергии, летели струи крови и куски чешуи. А вроде змеи не умеют выдирать у противников плоть, только кусать… Вот и верь потом серпентологам…

Жуткие, окровавленные, с белеющими под вырванной плотью костями полозы то сходились, впиваясь клыками друг другу в тела, то разлетались в стороны, огрызаясь магимпульсами, то снова свивались в единый клубок, потому что только так они могли защититься от ударов, несущихся от гвардейцев — те били обоих, не выбирая, кто свой, кто чужой.

И биение своей жизненной нити Тая чувствовала от обоих. Слабо, но от обоих. Чума на гениального деда!

— Охренеть! Прочь, девка! — гневно рявкнул на Таю гвардеец, не позволяя ей вклиниться в защитный круг.

— Сам девка! — рявкнул возникший возле плеча Владимир. Он с надеждой посмотрел на Таю: — Таисия Саввовна… Что-то можно сделать?

Рядом словно по команде возник Орлов и незнакомый магмод с искалеченным лицом — видимо тот самый Динамит