Книга Предзимье. Осень+зима, страница 83 – Татьяна Лаас

— Да, Ника, — старательно мягко попыталась сказал Тая. Ника дурная, но все же своя. Они когда-то дружили, пока Тая не сбежала из их резко меняющегося мирка. — Это я. Чем могу помочь?

— Прости… — Ника в очередной раз всхлипнула. Как по ней все же ударило возвращение мужа. — Я понимаю, тебе сейчас не до меня, но ты…

Тая её оборвала:

— Чем могу помочь? Ника, я же обещала — я помогу, если могу.

— Точно… Ты обещала помочь… Я не знаю, что делать. Я могу доверять только тебе.

— Говори, я слушаю.

Ника призналась:

— Это нетелефонный разговор. Можешь прийти в больничный парк? Это недалеко. Я тут к Святославу ходила, но меня не пускают. Сможешь подойти в парк?

Идти никуда не хотелось. Только речь идет о жизни магмода. Святослав свой, пусть Ника уже немного не своя.

— Да, скоро буду.

— Спасибо, Тая… И прими мои соболезнования. Я буду завтра на прощании. Семен Васильевич был хорошим человеком.

Тая разорвала звонок. Обещание прийти на прощание с дедом было неожиданным. Ника не в том положении сейчас, чтобы игнорировать визит императрицы. Вот и пойми этих змеек — кто на самом деле друг, а кто только притворяется. Тая встала на чуть подрагивающих ногах и принялась быстро собираться: мокрые волосы собрать в хвост, накинуть куртку, обуться и… вперед! Навстречу неприятностям Ники.

Солнце было ярким, по-осеннему теплым и приятным: когда можно не щуриться от его лучей, подставляя лицо теплу. Летали в небе паучки на своих паутинках — сентябрь в самом разгаре. Шуршал гравий под ногами Таи — она привычно сократила путь до парка, пойдя через пустырь — тут когда-то должны были стоять дома Белкина и других важных сотрудников, но не сложилось. Только остатки фундаментов и торчали из земли.

Ветер нес по дорожкам парка золотые листья. Скамейки были пусты — магмоды не любили гулять, а обычные пациенты лежали в других корпусах.

Ника, явно заплаканная, ходила по больничному парку туда-сюда как заведенная. Ненакрашенная, с темными кругами под глазами, одетая, правда, с иголочки, но у неё наверняка есть горничная, которая следит за её гардеробом.

Заметив Таю, Ника резко пошла к ней и замерла, рассматривая её:

— Тая…

Она прикусила губу, не зная, как продолжать. Тая взяла её за руку и потянула к ближайшей скамье — сил стоять на ногах не было, а ей еще как-то потом до дома Метелицы добираться.

— Ника, что случилось?

Та сидела на скамье, упершись взглядом в асфальт:

— Обещай, что никто не узнает о том, что я скажу. Особенно Даше ничего не говори.

— Почему именно Даше?

Ника вскинулась, всматриваясь в Таю. Та даже увидела, как Ника с трудом вспомнила: «Да это же Тая! Ей пока в лоб не прилетит, она и не поймет!» Может, девчонки и правы в чем-то. Ночью она чуть не совершила фатальную ошибку с Зимовским — вовремя холод прилетел, напоминая о себе.

— Из-за Сумарокова. Прошу… Это очень важно. Я не знаю больше к кому обратиться за помощью.

— Ника, обещаю. Я не скажу никому ни слова, если это не касается преступления.

— Тая… Я беременна.

Тая ждала всего от Ники, но только не этого.

— Вот же хрен… — Она быстро поправилась, вспоминая «шансов вернуться из леса 0 %»: — Ароматный. От мужа?

— Тая!!! — Глаза у Ники стали чуть ли не квадратными. — Конечно, от мужа.

— И… Что ты хочешь от меня?

Орлов ждет освидетельствования. Его признают опасным, если верить сведениям Зимовского. Уже известно, что магмодификации передаются потомству в том же виде, в каком были у отца. Это значит, что своего ребенка, если он родится одаренным, Ника никогда не увидит. И Орлов тем более. Это… Это… Сумасшествие. Что Ника хочет от нее? Думает, что раз Тая медсестра, то поможет скрыть такое? Она не акушерка! По скамье пополз иней. Ника его не видела — смотрела по-прежнему в землю.