Книга Предзимье. Осень+зима, страница 91 – Татьяна Лаас

Она вздрогнула, снова вспоминая ту ночь.

— Покажешь?

Тая подавилась воздухом:

— Техносонный контроль, и… Когда?

— Можно сегодня, — осторожно предложил Гордей. — Мне очень надо. Извини. Я распорядился поднять твое дело о жертвоприношении, но я бы хотел сам все увидеть.

— Да поняла я, — сдалась Тая. — Сегодня, так сегодня. Давай лучше о Зимовском. Он отказался от обследования?

Рука Метелицы, обнимавшая Таю, была тяжелая, но отчаянно нужная — Тая себя как в норке чувствовала, в которую никакой хищник не сунется. Метелица любого хищника поймает и заставит сожалеть.

— Он прошел полиграф. Согласно ему он абсолютно чист перед законом — даже завидно стало. Мог бы хоть разок солгать, но нет.

— Мне тоже стало завидно, но я помню, как Зимовский лежал в защитном круге.

— Его легкое прохождение полиграфа может быть следствием его второй ипостаси. — Иногда Гордей говорил канцеляритом. — Давить на него с чтением воспоминаний я не имею права.

Тая фыркнула:

— Вот же уникальная снежинка. Хр… — Ей снова вспомнилась запись дедовой рукой о том, что из леса она не вернется, еще и Зимовского угробит. — Ладно, я больше не ругаюсь. То есть кто-то знал, что мне грозит преследованием только Зимовский. И зачем? Хотя нет, понимаю. Гоняющийся в сексуальном раже за нечистью тайный советник — не то, что можно спустить на тормозах, тем более во время визита императрицы.

Метелица хохотнул — ему смешно. Он волкодлак, у него такого не бывает. Магмоды в таком случае берут отпуск, и только уникальная снежинка Зимовский гоняется с видом «я тебя убью!», проявляя чудеса заботы и истово веря в свою выдержку. Вот же самомнение у мужика! Даже завидно.

— И кто же у нас Зимовский? Хотя не говори… Сама поняла.

Давно надо было сложить два плюс два. Даша же на блюдечке принесла секрет второй ипостаси Зимовского. Дефект межжелудочковой перегородки. Точнее нарушение оборота — трехкамерное сердце.

Если вспомнить все остальное: почти отсутствующий запах — Тая только хвою и учуяла, но это скорее аромат освежителя в машине, инфракрасное зрение и предмет зависти Метелицы — «двойной комплект», то становится ясно, кто же такой Зимовский.

— Змей, — убежденно сказала Тая. — Зимовский змей. Насколько мне известно, никому так и не удалось осуществить модификации в змею, даже в анаконду, а та относительно большая. Значит, он нечисть, и у него это природное. Забавно, никогда об этом не слышала.

Метелица только напомнил очевидное:

— Это Зимовские. Они могут себе позволить такое — заткнуть все рты.

— Ага. И нас с тобой тоже того… Заткнут?

— Я не позволю.

Метелица даже Тае в глаза заглянул, проверяя: верит ли она ему?

Она тихо сказала, чтобы он знал:

— Верю.

Тая снова прикрыла глаза: она вспоминала сон. Федоров не видел врага там на поле, потому что люди инстинктивно ищут противника на уровне своих глаз. Змеи очень удачно прячутся в траве или стерне. Именно поэтому Федоров никого не видел. И тогда получается, что феромоны и колыбельная — два не связанных друг с другом случая. Зимовскому даже посочувствовать можно — он охоту на магмодов открыл, а вместо этого охотился на Таю.

— Вот же самец павлиноглазки… — выругалась все же Тая. — Зимовский меня почти сразу по приезду в Змеегорск нашел — прямой наводкой вышел на меня. Я всего с полчаса, может чуть больше в городе была. И тогда же он… Забрал мою жизнь. Прям поразительная скорость.