Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 13 – Любовь Оболенская

Винс посмотрел на меня как на сумасшедшую. Но потом в его глазах промелькнуло понимание.

– Ну конечно, госпожа. Вы же росли в замке и ничего не знаете о королевских указах. На крупного зверя охотиться нельзя, это привилегия короля и рыцарей. За нарушение полагается виселица. На мелкую дичь охотиться можно, но лишь силками и не более пяти зайцев или перепелок в месяц на одну деревню. Причем шкуру, пух и перья крестьянин обязан сдавать в королевскую казну. Одного зайца или перепелку из пяти можно забрать себе, остальное мясо тоже подлежит сдаче. Оставить разрешается лишь требуху. Но при таких законах проще вообще не охотиться. Прошлой зимой один крестьянин понес сдавать шкурки в Камелот, и тамошний писарь решил, что наша деревня превысила разрешенное количество добычи. Крестьянина повесили, а всем мужчинам деревни всыпали по десять плетей и навесили штраф в пять мешков овса и десять стогов сена. Люди только в этом году расплатились, и это не считая податей.

– Погоди, – наморщила лоб я. – Но ведь лес принадлежал моему отцу, а теперь мне?

– Лес – да, – кивнул Винс. – Но все зверье в нем является собственностью короля, и охотиться в нем разрешено лишь ему, его рыцарям и членам их семей.

– Ага, – кивнула я. – То есть мне в лесу охотиться можно?

– Вам можно, – отозвался начальник охраны. – Но сомневаюсь, что вы умеете ставить силки или стрелять из лука – благородных дам такому не учат.

– Понятно. А что с рыбой?

– Почти то же самое, – пожал плечами Винс. – Из десяти выловленных рыбин девять нужно отдать королю. Правда, пока довезешь улов до Камелота, рыба, скорее всего, протухнет, и тогда не миновать сурового наказания за то, что посмел привезти ко двору несвежую добычу.

– Но рыцарям и членам их семей ловить рыбу можно? – уточнила я.

– Знатным господам можно все, – хмыкнул Винс.

– А если, допустим, я прикажу наловить рыбы? – поинтересовалась я.

– Такое возможно лишь при вашем личном присутствии в лодке. Тут как с охотой, которая, как и рыбалка, привилегия господ. Если господин охотится или рыбачит даже в сопровождении черни – ему можно. Черни без своего хозяина – нет. Ей дозволено лишь помогать господину добывать зверя и рыбу. Но кто из знатных отважится заниматься здесь рыболовством? Воды у нас неспокойные. Волны постоянно бьются о камни, так, что пристать к берегу очень сложно, а подводные течения вполне могут унести лодку в открытое море. Да и кому из господ интересно рисковать жизнью ради какого-то улова?

Я призадумалась.

Незавидной была жизнь у средневековых крестьян. То нельзя, это нельзя, при этом выживай как хочешь и не забывай платить подати и налоги. Не удивительно, что такие, как Ланселот, уходят в разбойники: если выбирать между быстрой смертью на виселице или медленной от голода и нищеты, то логичнее предпочесть кончину побыстрее. И уж точно лучше жить свободным в лесу, чем тащить неподъемное рабское ярмо.

– Ладно, Винс, спасибо за рассказ, – произнесла я. – Помнится, ты обещал показать мне мои владения.

– Конечно, госпожа, – слегка поклонился начальник охраны. – Пойдемте, все покажу.

…Для начала мы взобрались на башню, с высоты которой я под пояснения Винса осмотрела окрестности. В целом территория моих владений была большая, но, увы, не плодородная. Болото, камни, еще одно болото и опять камни. Ну лес еще, отсюда казавшийся темным и зловещим. Вдалеке – горы, похожие на гигантские клыки дикого зверя, воткнутые в землю каким-то великаном.