Книга Он, Она и Париж, страница 53 – Дмитрий Силлов

— Существует поверье, что если поцеловаться на мосту Александра Третьего, то ничто не сможет разлучить влюбленных.

По моим щекам катятся слезы. Ах, Париж, как ты прекрасен! Спасибо тебе за эти мгновения, которые я никогда не забуду!

— Взгляните, — палец Брюнета указывает вперед. — Не перестаю поражаться гению тех, кто продумывал архитектуру этого места. Вид с моста на купол собора Дома Инвалидов напоминает каждому парижанину о вечной красоте истинного милосердия.

— Дом Инвалидов?

К своему стыду, я никогда не интересовалась архитектурой Парижа. Меня привлекал французский язык, его мелодичность и неповторимая красота, которой хотелось овладеть в совершенстве. А вот история его знаменитых зданий как-то прошла мимо меня. Когда не видишь воочию чего-то действительно прекрасного, и интереса не возникает. Промелькнула маленькая картинка в книге или журнале — и листаешь дальше, тут же забыв о ней…

— Это здание было построено по приказу Людовика четырнадцатого для инвалидов войны. Жест истинно королевской заботы в сторону тех настоящих патриотов, кто рисковал всем и отдал всё во имя своей страны.

— Не слишком ли роскошное здание для подобного учреждения?

— Милосердие должно быть красивым и щедрым, иначе это не милосердие, а подаяние.

Красиво он это сказал…

Смотрю на него.

Сам он тоже, бесспорно, красив. Точёный профиль, взгляд с прищуром, машину ведет с расслабленной уверенностью, которую прямо-таки излучает. Кажется, его харизма настолько сильна, что ее можно потрогать руками. Она словно мягкий кокон обволакивает его, и невольно касаясь левым плечом ее почти осязаемого края, чувствуешь, как сама подзаряжаешься этой невидимой энергией.

Почувствовав мой взгляд, он слегка поворачивает голову в мою сторону. Но я не хочу встречаться глазами и отворачиваюсь, понимая, что стать жертвой обаяния Брюнета проще простого, а я всегда была против случайных связей. В наше время некоторые люди считают адюльтер естественным, чем-то вроде кратковременного невинного развлечения, позволяющего скрасить обыденность брачных отношений. Но для меня это равносильно предательству. Я просто понимаю каково будет у Него на душе, если он узнает, что я закрутила небольшой роман на стороне. Поэтому позволить себе такое могу лишь в фантазиях. Я никогда не сделаю Ему больно. Он просто не заслужил этого.

Машина съезжает с моста и поворачивает. Признаться, я думала, что мы сейчас поедем осматривать Дом инвалидов — тем более, что я успеваю заметить неподалеку от входа большую вывеску «Музей» чего-то там — чего именно я не успела рассмотреть. Перехватив мой взгляд, Брюнет говорит:

— Сюда мы еще вернемся, если вы этого пожелаете. Но сначала я хочу показать вам истинную жемчужину Парижа, до которой доходят далеко не все туристы. Надеюсь, что и сегодня там будет не особенно многолюдно.

Автомобиль сворачивает вновь, в переулок, и останавливается возле не особо приметных ворот. Действительно — если не знать, пройдешь по главной улице и не обратишь внимания.

Сморю на вывеску — и понимаю, куда меня привез Брюнет. Да, фамилия этого знаменитого скульптора на слуху, но я, к своему стыду, слышала лишь об одной его работе. Наверно потому, что, честно говоря, мне больше нравится живопись. М-да… Если б Брюнет сказал заранее, куда он меня повезет, не исключаю, что я бы отказалась. Впрочем, если уж приехали, деваться некуда.