Онлайн книга «Зона счастья»
|
При этом не сказать, что Макс мне неприятен. Иногда мне даже кажется, что я люблю его, – но в душе́ я знаю, что мне нравится только секс с ним. Иногда нравится, под настроение. В остальных случаях это просто работа, которую я умею делать хорошо. А после работы отскребаю себя в душе, словно шахтер, понимающий, что отмыться добела от угольной пыли все равно не получится – слишком глубоко въелась в кожу чернота. И в душу тоже… При этом я хорошо помню: когда искренне любишь, моешься быстро. Ополоснула себя просто чтобы освежиться, а скорее потому, что так принято, – и снова к нему. Окунуться в его запах, в тепло его ладоней, прижаться к большому, сильному, такому родному телу, обнять и не отпускать, врастая в него кожей, мыслями, сердцем… Нет, лучше не вспоминать. Так нельзя любить. Ну как нельзя… Можно, конечно, но потом будет очень больно. Когда однажды оттолкнет равнодушно, возможно, даже и не руками. Ты бежишь к нему, радостная, открытая, – и вдруг напарываешься на взгляд. Холодный и равнодушный, точно клинок ножа, ткнувший под ребра. А потом этот клинок безжалостно поворачивается в ране со словами: – Прости. Ты хорошая. Очень. Но я встретил другую. Пойми и прости, если сможешь. И потом еще слова. Много слов, которых я не слышала… Помню, тогда просто смотрела в глаза цвета стали – так умирающий смотрит на рукоять ножа, торчащую из груди, еще не понимая, что это все, что жизнь закончилась и дальше ничего не будет. Лишь нарастающая боль внутри, а после – вечный мрак бездны, из которой нет возврата в мир живых… А потом я стояла на крыше, глядя вперед и видя перед собой не равнодушное небо, а только его фигуру в длинном черном пальто, уходящую вдаль по аллее, усыпанной робким первым снегом. Мне очень хотелось броситься за ним, догнать, обнять, чтобы снова все было как прежде. Для этого нужно было сделать всего один шаг, ведь счастье очень часто сравнивают с полетом… И я уже раскинула руки, словно птица, готовая взлететь в последний раз над этим унылым, безрадостным городом, как вдруг чья-то грубая рука дернула меня назад, а потом лицо обожгла тяжелая пощечина. – Дура гребаная, – сказал голос, грубый и мозолистый, как ладонь, ударившая меня. – Задолбали малолетки сопливые со своими неразделенными любовями. Иди на хрен отседова. Помойся и спать ложись. А потом найди себе нормального парня. Зашибись все в твоей жизни, поняла? У других в разы хуже. Все, проваливай. И чтоб я тебя больше здесь не видел. Это был обычный бомж. Грязный, вонючий, с помятым красным лицом и глазами мутными, как у несвежей селедки. Но он меня словно в другую жизнь впихнул, одним ударом выбив из головы все, что я считала для себя самым важным на свете. С тех пор прошло много лет, однако я до сих пор следую его совету. Смываю с себя следы липкого чужого внимания и ложусь спать – как шахтер, с чистой совестью отработавший свою удушливую смену и убедивший себя, что в его жизни все в порядке. Хорошо, что в номере две большие кровати. Если пара захочет, их легко сдвинуть, соединив специальными защелками на боковинах, – получится шикарное ложе любви. Но по умолчанию они стоят отдельно. Между ними полметра, не более. Интересно, что Макс не предложил сдвинуть кровати. Мне тем более это не нужно. Обожаю спать, объятая теплым, мягким, родным одиночеством, в которое не врывается чужое дыхание, щекочущее волосы, или чужие пальцы, ненароком коснувшиеся бедра. Между нашими кроватями спасительная пропасть, и это тот случай, когда ночная бездна – лучшая подруга, позволяющая хоть немного поспать. |