Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 114 – Ирина Котова

А затем Ворон взял и надел венец себе на голову.

И холм содрогнулся. Вынырнули из-под пола сомнарисы, закружили под потолком. Ринулись во все стороны холодные потоки — и у всех темных за спинами раскрылись полупрозрачные темные крылья. Едва слышно выматерился на блакорийском фон Съедентент, ахнула Виктория, что-то пробормотал Алекс Кате и пищащим от радости детям.

А Алину в этот момент ударило осознанием. Если Жрец сейчас в теле Макса и себя в этом теле короновал, то это значит?..

— Да как так-то! — пробормотала она возмущенно и встала. За ней стали подниматься остальные, кланяться Ворону. Шум поднялся невообразимый. А она стояла и негодующе смотрела на бога. И, кажется, он ее взгляд почувствовал, потому что посмотрел на нее и едва заметно покачал головой.

— Разве можно так? — едва слышно в общем шуме проговорила она. Темные начали аплодировать, выкрикивать пожелания процветания, тидуссцы на другой стороне Арены застыли в поклонах. Кажется, только Четери услышал и тоже поднялся, укоризненно сложил руки на груди, направив взгляд в сторону Корвина. Встал и Матвей, который, похоже, ничего не понял, но почувствовал ее смятение. — Ты забрал его тело, а теперь и наше с ним будущее забираешь, если он вернется?

«Не все мы вольны иметь свободу, пташка, — он не шевелил губами, но голос она слышала у себя в голове. — Если сын мой вернется, то из-за сути его, тела, пропитанного моим в нем пребыванием, крови, усиленной моим духом, станет сильнейшим темным на Туре. Он и так силен, но не смог бы принять корону Гёттенхольдов. А теперь сможет. И даже если бы я не надел ее на себя, не провел бы сейчас коронацию, усилив своих детей, венец бы все равно выбрал его, когда мне пришлось бы уйти. Судьбы этой твой муж может избежать, только если не удастся ему вернуться, а так была она предопределена с той поры, как отправился он с тобой на мои поиски. Не печалься, дочь моя. В любви любые испытания легки, а все, что я знаю о моем сыне, говорит мне, что тебя он от них убережет. Да и я буду тебе должен».

Алине очень хотелось крикнуть, что он и так должен, что она хочет только, чтобы их оставили в покое. Но вокруг шумела радостная толпа, и она только сглотнула слезы.

— Ты мог бы мне сказать раньше, — проговорила она. — Почему ты не сказал?

«Не хотел печалить тебя раньше времени, пташка», — и она словно услышала мысленный вздох. — Мне жаль тебя, но судьба всех ведет неумолимо, хотим мы этого или нет'.

Он отечески улыбнулся ей и отвернулся к приветствующим его людям.

На плечо принцессе опустилась тяжелая рука Четери.

— Я думал, ты все поняла, — она едва расслышала его сквозь ликующую Арену. — Это же было очевидно.

— Видимо, истощение коснулось и моих мозгов, — пробормотала она, и помотала головой, стряхивая слезы. — Я и подумать не могла… или не хотела подумать. Я что же, — она мрачно огляделась вокруг, но окружающие будто и не заметили произошедшего, — теперь и правда императрица Тидусса? Нет, империи Нахтанга?

Он погладил ее по плечу.

— Это всего лишь слова, — ответил он. — Ты — это ты, Алина. С остальным вы разберетесь.

Она грустно прижалась к нему, не став говорить, что она не хочет разбираться. Вокруг продолжали шуметь, а она сквозь туман слез в глазах поглядывала на спутников.

— Я так и знал, — говорил барон, стараясь вывернуть голову, и оглядывая крылья, то пряча их, то вновь создавая. — Вики. Я так и знал. Я теперь наполовину ворона.