Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 150 – Ирина Котова

Катя подумала и согласилась.

— Я думала куда-то уехать, — призналась она. — Мать моя меня снова нашла. Я ее выставила, конечно, но не хочу, чтобы она пугала девочек.

— Что требовала? — спросила я тяжело.

— Да как обычно, денег. Как обычно, сказала, что я не понимаю своих задач и что она будет добиваться опеки над девочками. Или я должна выйти замуж за того, кто готов их воспитывать. Потому что я алкоголичка и недееспособна.

— А ты… — осторожно спросила я.

— Нет, — она покачала головой. — Больше нет. С пробуждением темной стихии во мне почти не думаю об алкоголе. Не скажу, что совсем не тянет, Марин, иногда хочется. Говорят, — она печально усмехнулась, — что не бывает бывших алкоголиков и наркоманов. Мы всегда настоящие, только в паузе. Сорваться легко. Но я хочу, чтобы моя пауза была до конца жизни.

Я тут же подумала о Люке.

— Замени чем-нибудь, — предложила я. — Нам на учебе в колледже говорили, что одна зависимость компенсируется другой. Правда, это непроизвольно происходит. Ну, алкоголики часто, когда завязывают, на сладкое подсаживаются. Бывает, игроманят или шопоголизм прорезается… это на зоны быстрого удовольствия и расслабления завязано.

— Да другая у меня тоже есть, — и Катя кивнула на пачку сигарет, лежавших на столике. — Это я при тебе не курю, чтобы не дразнить, и при детях стараюсь нет.

— Хочешь, Кэти, — проговорила я осторожно, — я сделаю так, чтобы твои родственники от тебя отстали?

— Не надо, Мариш. Оказалось, — она улыбнулась, — что я вполне могу с ними справиться самостоятельно.

К вечеру на ужин мы переместились в столовую. Девочки, отужинав, ушли гулять на улицу с няней в ближайший парк, а мы, наболтавшись обо всем на свете, рассматривали старый альбом, оставшийся у Кати со школьных времен. В темно-красной школьной форме, с хвостом светлых волос, я-школьница казалась себе нынешней совершенным ребенком. А было-то все это каких-то восемь лет назад. Мы смотрели альбом, смеялись, вспоминали одноклассников, обсуждали мальчишек и учителей, и было в этом что-то ностальгическое — я словно стала проваливаться туда, в ту, допереворотную жизнь. Ведь не случись переворота, моя история сложилась бы совсем иначе.

И, скорее всего, в ней не нашлось бы места Люку. Даже если бы мы встретились — например, на скачках. Возникло бы между нами такое же напряжение? Позволила бы мама мне встречаться с ним — со всех сторон недостойным кандидатом?

Конечно же нет.

Я посмотрела на часы. Люк должен был вот-вот подъехать.

— Кать, — сказала я. Она подняла на меня глаза — веселая от воспоминаний, улыбающаяся, и меня кольнуло — может, не надо? — Кать, помнишь Евгения Инклера?

Она наморщила лоб — не вспомнила сразу — но через несколько секунд кивнула.

— Это мой муж, — сказала я. И поспешила, глядя как в ужасе расширяются ее глаза. — В смысле, прямо вот он, Лукас Дармоншир. Он, понимаешь, работал на Зеленое крыло и искал информацию о нас для разведки, вот так и вышел на тебя. Под маскировкой.

— Марина, — проговорила она растерянно. — Но мы же… Но я же… Да как это вообще может быть⁈ Да если бы я знала, я бы никогда…

Я выдохнула.

— Знала бы, что он нас найдет и я втрескаюсь в него по уши? — спросила я, и она неуверенно улыбнулась. — Ситуация, конечно, затейливая. Но мы ее переживем. Переживем же, Кать, да? — Она все смотрела в пол, качая головой. — Помнишь, мы же были влюблены в Задорова, и даже ссорились из-за этого, но пережили же это? Тем более, — сказала я заговорщическим голосом, — теперь-то ты знаешь, как мой муж хорош. И почему я в него влюбилась.