Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 34 – Ирина Котова

Знал он и о том, что вольный ветер Дармоншир, брат по воздуху, ведет сейчас переговоры с одним из генералов противника, укрепившегося на той стороне портала. И сам Четери был в этих договоренностях заинтересован — тысячи пленных тяжкой ношей легли на город и создавали угрозу бунта, пусть и боялись Владыку, но их нужно было куда-то девать. И к Хиде нужно было сходить — пусть его ученик сможет пройти сквозь любую армию, если можно будет войти и выйти спокойно, то зачем рисковать?

Нории должен был прийти в Тафию завтра, и завтра же все эти вопросы должны были решиться. А сейчас, — Четери повернул голову туда, где должен был по памяти быть холм, на котором ранее располагалась Обитель, — шла подготовка. Должны были устанавливать шатер, магистр Нефиди с коллегами из университета — обеспечивать щиты и безопасность.

Вей молчал. И только когда они вышли на песчаный берег, теплой стихийной зеленью обнимающий лазоревый ток великой Неру, где уже сидели рыбаки, мягко сияющие витой, Четери приказал:

— Говори, Вей Ши.

Рыбаки, поворачиваясь, склоняли головы, и дракон поднял руку, приветствуя их. От Неру несло тинной прохладой.

— У моего отца, до того, как он женился на моей матери, было три жены и почти четыре десятка наложниц, — начал Вей Ши, ступая рядом с Четери по влажному песку. — Все три будущие императрицы — дочери высокородных го-тунов, управляющих провинциями, чистота крови которых не вызывает сомнения до самого Ши. В их родах женились только на потомках других богов, ни одного простолюдина в предках не было…

Вей говорил и вспоминал, что рассказывали ему отец и мама, что узнавал он от придворных дам и бабушек-императриц.

Высокородные жены и наложницы приносили отцу только девочек, и все в семье смотрели на это с тревогой. Принцесс баловали и любили, но все чаще в семье вставал вопрос — не прогневался ли Великий Ши за что-то на своих потомков? Но Желтый праотец, склонный говорить метафорами, хранил по этому поводу молчание, благосклонности в прочих делах не лишал, деду укоризненно говорил: «Лотос цветет в покое, помнишь?», — и лишь после многих воззваний приснился отцу и сказал: «Ищи в сердце».

Дедушка, Хань Ши, бывший тогда еще молодым, крепким и куда более жестким, чем к концу жизни, уже думал закрепить своим указом, что если так и не родится у сына наследника, то старшая внучка выйдет замуж за сильного аристократа и уже их сын станет императором.

— Однако как-то в апреле, когда цвела степь, отец приехал с инспекцией в северную провинцию Оусинь, — говорил Вей Ши неторопливо, вспоминая, — и там он встретил мою мать. Она была простолюдинкой, дочерью пастуха, богатого, владеющего двадцатью табунами лошадей, но пастуха. Училась на ветеринара, приехала к родным на каникулы. И отец полюбил ее с первого взгляда.

«Она шла по степи и собирала цветы, и ветер играл в ее косах, — говорил отец маленькому Вею. — Так я встретил прекраснейшую женщину на свете».

— Так получилось, что отец тоже представился ей простолюдином. И она полюбила его как простолюдина. Однако, когда все вскрылось, она не захотела во дворец. И наложницей быть не захотела, хотя женщины простой крови могли рассчитывать только на это. Она была горда и неприступна, — продолжал Вей Ши, — и отец отступил, но он тосковал…