Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 63 – Ирина Котова

Люк вздохнул.

— Я поговорю с тем, кто заинтересован в женщинах с Лортаха, — пообещал он. — Поговорю и дам тебе ответ, сможет ли он помочь тебе с продовольствием.

Долго шли переговоры. Обсуждали тысячи мелочей, ждали, пока Арвехши перепишет договор на лорташском, подписывали его. Договор был подписан подробный и объемный. Договорились поставить у портала почтовые ящики для советников каждой из стран Туры, если Ренх-сат захочет налаживать связи с ними отдельно. Уже наступили сумерки, село солнце, когда наконец переговорщики вышли из шатра.

Висела над Тафией голубоватая луна и крошечная черная, к которой прикипел Ренх-сат взглядом. И сделал такое движение, будто хотел поклониться. Но отвернулся и взглянул на белые крыши Тафии и зеркало великой Неру, зеркалом отражающей лунный свет.

— Ваш мир чист и красив, колдун, — сказал он, наконец. — Но я рад, что я жить обратно на Лортах. Я сделать свой мир такой же.

Он спустился к нейрам, так и ожидающим его внизу — и позвал их за собой. Туда же привели и одного из захваченных жрецов. А Люк в окружении Нории и Четери, советников и монахов стоял и смотрел, как течет в портал людская река, и пленные окидывали их очень разными взглядами, полными то благоговения, то страха, то ненависти.

На следующий день от Ренх-сата пришло долгожданное письмо.

«Жрец провести ритуал и не услышать никого из Тень, — написал он. — Но жрец сказать, что боги могли год не отвечать, потому что спать. Узнать это невозможно, пока не проснуться. Но пока, даже если Тень жив, наша задумка сработать. Написать мне, когда соберешь все жрецы с Туры, я передать вам настойку и забрать спящие жрецы. А пока вы мочь собирать те воины, кто полететь к горы, чтобы подготовить люди идти к порталу».

Вместе с этим письмом пришла и сопроводительная записка от Нории.

«Четери говорит, что отправит своего ученика к местной богине, — написал он. — Говорит, она должна знать, жива тень или нет. Надо подождать несколько дней, пока он вернется».

Собственно, ничего другого им не оставалось.

21 мая, Тафия, Четери

Четери нашел Юнеди тогда, когда дворец только-только просыпался. Он мог бы приказать ученику явиться к себе в кабинет или разделить утреннюю трапезу, но сейчас Чет использовал любую возможность потренироваться ориентации в пространстве.

И эти тренировки были едва ли не сложнее, чем те, которыми он ранее закалял свои тело и дух. Окружающий мир благодаря им с каждым днем становился все глубже: мозг привыкал улавливать мельчайшие потоки стихий, обучался и творил для Чета новый, объемный мир, яркий и текучий. От него к вечерам начинала болеть непривычная к нагрузкам голова, и не отменило стихийное зрение ни темноты, в которой текли потоки, ни отчаяния после пробуждения: когда Мастер открывал глаза, ему на мгновение казалось, что сейчас он все увидит, что тьма, в которую он погрузился — это сон.

Но истина была в том, что именно во снах он жил теперь в мире, к которому привык. А дни он переживал. Пережидал. И понимая, осознавая, что нужно выбираться из тоски, осознанно пестовал минуты радости — теплые объятья Светы, ощущение солнца на лице, нежное гуленье малыша Марка — то ли сын, то ли равновесник в нем приносил Чету такое успокоение, как никто и ничто другое.

Тьма была вокруг и тьма затапливала изнутри, и Четери не знал, удастся ли ему справиться с этим давлением. И не наступит ли время, когда ему не захочется справляться.