Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 109 – Ирина Котова

— Я читала, — прошептала я Люку, не в силах сдерживаться, — что здесь три воды. Одна с розой, символизирует благородство корней и наследие Ши. Другая — с жасмином, символизирует честность и чистоту. И третья — с древесной корой, символизирует стойкость и смелость.

— Раздеться на глазах такой толпы действительно требует смелости, — проворчал мой муж, и я задумалась, вспоминая, не придется ли ему как претенденту на трон Инлия, тоже пройтись голышом.

Вода начала подрагивать в такт гонгам, а над ней продолжала возноситься к небесам песня. И тогда Цэй Ши шагнул вперед с пагоды (я беззвучно ахнула) и ступил на поверхность воды. И легко, ступая как тигр мягко, тихо, пошел вперед, к середине озера.

И я вдруг поняла, что не так — в озере не отражался ни он, ни мы. Я вдруг увидела над водой и в воде желто-золотые потоки и осознала, почувствовала, что это не озеро, это древнее и мыслящее существо. Покосилась на сестер — ощущают ли они это? Алина, которая была погружена в себя, очнулась и смотрела на озеро с восторгом, Ангелина — будто с узнаванием, а Василина — с почтением и любопытством. И только Поля, как и я, рассматривала людей вокруг. Мы столкнулись взглядами, улыбнулись друг другу понимающе и отвернулись.

Цэй Ши остановился. Затихла песня и замолкли гонги. И тогда он встал на колени и проговорил тихо, но его услышали все:

— Отец! Я пришел взять корону и всю ответственность за страну, которую ты оставил нам. Клянусь быть справедливым и добрым правителем, и каждому воздавать по делам их. Если считаешь ты меня достойным продолжить твой род, возложи на меня корону.

Слова его затихли, как брошенный в воду камень. Потянулись секунды томительного ожидания.

И вдруг над поверхностью озера стало закручиваться золотисто-фиолетовое свечение, в котором проступала фигура Желтого ученого — сидящего в позе лотоса, с прекрасными миндалевидными глазами, смотрящего на все четыре стороны. Он улыбнулся и проговорил полными губами, и голос его был вибрирующим и многоголосым, и сопутствовало ему птичье пение и шум ветра:

— Ты достоин, сын мой.

Распускались на ложах цветы, на воде — лотосы, усилилось благоухание. И нас всех, и меня пронзило такое умиротворение, что я чуть не заплакала. Дети в животе затолкались, как после хорошей дозы сладкого, и я положила руку на живот. Люк прижал сверху свою ладонь — и дети затихли.

Авторитетом у них заранее была не я.

Закрутились вокруг Цэй Ши ртутные зеркальные щупальца, оплели его по рукам и ногам, вздернули в воздух, побежали вверх по нагому телу. И сплелись на теле — роскошными золотыми одеждами и фиолетовой мантией, а на голове — сияющей короной с золотыми и фиолетовыми камнями.

Статуя Желтого погасла и народ выдохнул, закричал, заплакал в изумлении. А Цэй Ши, мягко опустившись на воду, поклонился тающей статуе и сказал:

— Я буду достойным тебя, отец.

Зазвучал торжественный йеллоувиньский гимн. Все встали. Подданые Цэй Ши поклонились новому императору, гости ниже рангом — склонили головы, склонила и я, а моя сестра и Владыка Нории, Демьян и маленькая внучка Иппоталии подняли левые руки, приветствуя нового брата.

Я, не поднимая головы, покосилась на Люка. Он был задумчив. Я бы тоже задумалась, да.

Затем был торжественный выход гостей с арены в один из огромных дворцов, за столы, ломившиеся от изобилия. Нового императора его жены проводили до трона и подождали, пока он сядет туда, а сами сели на троны поменьше, и наследник его, Вей Ши, сел у его ног. Были подарки от делегаций и поздравительные речи. Люк подарил драгоценный янтарный набор посуды, на которой из камня были вырезаны листики и желуди, и судя по тому, как смягчился взгляд нового императора и как переглянулись жены, он очень угодил.