Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 186 – Любовь Черникова, Мира Ли

Меня аж передернуло. Эти посещения наводили на меня тихий ужас. Тяжелый взгляд холодных глаз, высокомерно вздернутый подбородок… После жестокого наказания Барда я с трудом могла находиться Эриком Бергманом рядом.

Инга промолчала, но в ее взгляде отразилось искреннее сочувствие. Глобальной пользы от него, конечно, не было, но книга и короткая возможность говорить с живым человеком были для меня очень ценны, и даже необходимы.

Дни сменяли друг друга, ничего не происходило. Разве что я постепенно слабела. Все же такое неполноценное питание давало о себе знать. На зарядку больше не хватало сил, а в животе уже даже не урчало. Да и с перистальтикой начались заметные проблемы.

Я засыпала днем и просыпалась вечером. Крутилась в ставшей неудобной кровати ночи напролет и отрубалась под утро. Судя по зарубкам на стене, прошла целая неделя, а вместе с ней новый год. Какое сегодня число? Четвертое или шестое? Даже в собственных отметках я не была уверена. Кажется, я пару раз забыла их оставить…

Не менялось в моей жизни только одно — визиты отца. Но сегодня я не стала делать вид, что сплю и встретила его, сидя в кресле у окна с выключенным светом.

Отец долго стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и бесцеремонно глядя на меня. Его глаза неприятно поблескивали в полутьме комнаты. Ситуация порядком мне надоела, и я поинтересовалась я с вызовом:

— И? Так и будем играть в молчанку?

Отец недовольно поморщился и кинул вполголоса:

— Ты бесполезна!

— Отлично! Может, тогда отпустишь нас с мамой домой?

— Вы дома.

Голос Эрика Бергмана прозвучал зло и резко.

— Дома?! Мы в тюрьме! — брякнула я возмущенно и тут же осеклась, наткнувшись на вспыхнувший яростью взгляд альфы.

Тихо, тихо, Вера! Сбавь обороты… Я прикрыла глаза и постаралась говорить ровно:

— Чего ты ждешь? Извинений? Дочернего уважения? — перебирая наугад возможные требования я надеялась получить конкретный ответ.

Эрик Бергман смерил меня уничижающим взглядом и вышел вон, громко хлопнув дверью. Я положила руку на сердце, чувствуя, как оно бешено колотится под моей ладонью и покалывает.

Ничего не могу поделать: как вижу своего папашу, так у меня все предохранители горят!

Сколько же еще мне здесь сидеть? Как там мама? Что задумал Яр?

Ярослав… От одного воспоминания о нем внутри все сжималось. В чем заключается его план?

Сейчас, когда я узнала, что у жестокости Бергмана отсутствуют пределы, я как никогда переживала за близких. Что будет с Сибирскими, если они осмелятся бросить вызов стае Бергмана?

Вспомнилось жестокое нападение на рудники во время нашей вечеринки. Тогда пострадали простые люди. Ни за что! Просто потому что мой отец пожелал добраться до меня. Он отвлек стаю Сибирских, использовав рабочих с рудника, как приманку. И ему было все равно на человеческие жизни…

Я долго не могла уснуть из-за тягостных мыслей, а когда наконец смогла забыться, меня разбудила Инга.

— Вера, вставай скорее!

Я вскочила и завертела головой, не понимая, что происходит.

— Тише-тише. Никакого пожара, — успокоила меня волчица.

Она продемонстрировала небольшую керамическую миску, накрытую тканевой салфеткой, а затем, поставила ее на стол и достала из кармана ложку.

— Куриный бульон. Поешь, пока теплый! — сказала волчица. — Прости, но ничего серьезней тебе нельзя.