Онлайн книга «Рапунцель в волчьей стае»
|
— А когда Аста стала совершеннолетней? — спросила я осторожно, уже догадываясь о печальном финале. — Потом он женился на ней и взял ее силой безо всяких реверансов. Я приложила руки к щекам. — Какой кошмар… Инга согласно кивнула. — Аста словно утратила свой свет в ту ночь. Ее золотые волосы потускнели. Она потеряла свой дар вилы. Зато в ней проснулось нечто другое. Побег стал единственным смыслом ее жизни. — Еще бы! — Вот только каждая попытка оборачивалась неудачей и неминуемым наказанием, но Аста пыталась снова и снова. Это продолжалось года четыре. Альфа с каждым разом становился все жестче и изощреннее в своих наказаниях. Иногда казалось, что он нарочно позволяет Асте сбежать, чтобы поймать… — Мамочки… — Все превратилось в своеобразную жестокую игру. А потом Аста забеременела. У альфы должен был родиться наследник. Он радовался, как никогда раньше и даже простил тех, кто провинился. Закатил пир… Аста избавилась от ребенка тем же днем, омрачив праздник и опозорив Бергмана перед членами совета. Он не простил… Инга замолчала, не углубляясь в кошмарные подробности, за что я была ей благодарна. — А казалось, что хуже думать об отце я уже не смогу… — Я пыталась прийти в себя от услышанного, но даже не могла вдохнуть полной грудью. Поймав взгляд волчицы, я спросила почти с мольбой: — Почему? Черт… Почему он такой? — Законы стаи суровы, они уходят корнями в древность, когда жестокость считалась нормой, а великодушие принимали за слабость. Бергманы помешались на соблюдении древнего кодекса, возвели это в абсолют. И, похоже, не смогли подстроиться под новую реальность. Цивилизация навела на них внешний лоск, но жестокость по прежнему в их крови. Они считают, что так чтят духов предков и древние традиции, в то время, как остальные кланы об этом забыли. Отцы жестко наказывают сыновей, обучая дисциплине. Альфа держит в страхе членов стаи, добиваясь тотального подчинения… Так повелось издревле. Я замотала головой и торопливо заговорила: — Я жила у Сибирских. Там все совершенно по другому устроено. Альфу уважают безо всякой жестокости. У него прекрасные сыновья, и даже Никодим, хоть он и сноб. А мой Ярослав… — Сердце тоскливо екнуло, стоило заговорить о любимом, и горло тут же сжалось. Пришлось замолчать и справиться с эмоциями. Когда я снова смогла говорить, то задала главный вопрос, который так и напрашивался все это время: — Неужели вас устраивает такой кошмарный…альфа? Вот вы, например. Почему вы не уйдете? Во взгляде волчицы я увидела боль, прежде, чем она торопливо отвела глаза. — Оборотни не могут свободно выбирать, Вера. Или ты в стае, или изгой. Редко, кто способен выживать одиночкой. Стаи неохотно принимают перебежчиков. А я всего лишь обычная каппа, простой член стаи без каких-либо привилегий. Я просто живу, как умею, и подчиняюсь альфе, какой бы он ни был… Значит, просто отвернуться и уйти от Бергмана его волки не могут. Печально… — А как у вас смена власти происходит? Ну, если не от отца к сыну? Бывают же, наверное, какие-то выборы? — Выборы?! — волчица расхохоталась. — Какие у еще выборы, Вера? Не знаю, как в других стаях, а у Бергманов отец правит, пока не потеряет зубы, а его волчонок, напитанный материнской силой вилы, не отрастить клыки, достаточно острые, чтобы перекусить ему хребет. Вот тебе и все выборы. |