Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 190 – Любовь Черникова, Мира Ли

— Этот наглец заявил на тебя права. Представляешь?

Он что, делает вид, что мы непринужденно беседуем? Маньяк!

Неспешно меряя шагами комнату, Отец нервировал меня до мурашек. Неимоверным усилием воли я заставила себя держать рот на замке, боясь, что могу причинить Яру вред любым неосторожно сказанным словом.

— Он заявил, что ты его истинная пара, и я обязан отдать тебя ему. Даже нарыл какой-то подходящий пункт в древнем кодексе.

Отец замолчал, всматриваясь в непроглядную темноту за окном. Это молчание становилось невыносимым!

— Все так, — сказала я ему в тон. — Мы любим друг друга. Ярослав станет мне хорошим мужем. А тебе не придется воевать с Сибирскими. А хорошо было бы породниться с сильной стаей, так вовремя?

Я попыталась ударить по болевым точкам и показать отцу, что он просчитался, решив, что может безнаказанно вершить чужие судьбы.

Эрик Бергман громко рассмеялся, уставившись на меня так, будто я сказала нечто забавное.

— Пожениться? Ха! Если бы этот волчонок планировал жениться на тебе, поставил бы метку сразу же, как встретил! Так поступают настоящие оборотни. Но он столько времени провел с тобой рядом, но не сделал этого, верно?

Если отец хотел подточить мою веру в Ярослава и наши с ним чувства, вселить в мои мысли сомнения и заставить отказаться от того, что мне дорого, то он просчитался.

Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.

— Тебе не дано это понять…

— О чем это ты?

— Ярослав — другой: искренний и честный. Он не стал принуждать меня к отношениям, а дождался, пока я сама его полюблю.

Щека отца дернулась. Видимо, на этот раз я попала в точку.

— Громкие слова! Пустые и никчемные!

По голосу и тому, как он чеканил шаг, стало понятно, что самообладание ему дается с трудом.

— И все же мы любим друг друга и будем вместе. Ты не сможешь нам помешать!

— Разве что в мечтах.

Я поднялась и, уверенно скрестив на груди руки, заявила:

— Он никогда не поступил бы со мной так, как ты с Астой.

Хлесткая обжигающая пощечина оглушила меня и едва не сбила с ног. Я схватилась за щеку, сдерживая выступившие на глаза слезы.

— Что ты мелешь? — наступая на меня, прошипел отец. — Кто тебе это сказал? — повышая голос, почти прокричал он.

Я должна была прикрыть Ингу. Издевательств над ней я не вынесу… Наверное стоило прикусить язык и молчать дальше, да поздно. Рядом с папочкой я совершенно теряла контроль! Видимо его близость будила во мне фамильную ярость и жестокость Бергманов.

— Слухами земля полнится. Слышал такое выражение: шило в мешке не утаишь!

Эрик Бергман издал утробный рык, от которого у меня волосы на затылке зашевелились. Но дать заднюю сейчас — значит показать ему, что я напугана.

— Не секрет, что твое могущество и влияние стаи зависит от дара вил. От таких, как я, верно?

Мой голос звучал на удивление громко и уверенно, а по телу вдруг побежали мурашки, словно меня опутал незримый кокон из статического электричества. Словно двадцать пятым кадром перед внутренним взором мелькнул образ той самой женщины из сна, и мне вдруг показалось, что она встала за моим плечом, незримо поддерживая. Чувствуя, как каждая клеточка моего тела наполняется силой и решимостью, я сделала шаг вперед.

— Ты теряешь контроль и влияние, папочка, а я нужна тебе, чтобы его сохранить. И сейчас, когда тебе так необходим мой дар… Какая ирония! Я нашла способ заблокировать его. И, поверь, ни одна вила из ныне живущих тебе не поможет. Сколько не ищи.