Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 193 – Любовь Черникова, Мира Ли

— Вера, что с тобой? Ты сама не своя.

— Все нормально, мам.

— Но я же вижу! Ты не заболела?

— Просто волнуюсь. Или боюсь возвращения отца, — призналась я наконец. — А еще переживаю, что он что-то задумал против Яра. Инга говорила, что он часто старается уничтожить неугодных, пользуясь властью и деньгами.

Мама не стала убеждать меня, что все будет хорошо, а просто сказала:

— Иди, обниму.

Я тут же нырнула в ее распростертые объятья, и на миг все беды будто растворились, а я почувствовала себя совсем маленькой. Но только на миг, потому что в следующий момент раздались редкие издевательские хлопки.

— Какая идиллия! — саркастически заметил Эрик Бергман. — Аж на слезу пробило.

У мамы на лбу залегла жесткая складка, а губы превратились в тонкую полоску. Она не привыкла давать себя в обиду, но сейчас старалась ничего не испортить. Я благоразумно последовала ее примеру, сдержав ядовитое: «Завидно». Вчерашнее чувство пофигизма куда-то подевалась, стоило вновь почувствовать вкус жизни, и я боялась потерять то, что с таким трудом обрела.

— Идите, переоденьтесь. Я жду вас обеих к ужину, — бросил отец и покинул библиотеку.

— Не нравится мне это, — пробормотала мама, а моя тревога только усилилась.

— Он сказал переодеться, но… У меня нет другой одежды.

Все, что принесла мне Инга, это несколько домашних пижам.

— Я присмотрю что-нибудь из своего. Меня забрали из отеля вместе с вещами, успокоила меня мама.

Так и вышло. Сильно мы не наряжались. Я надела джинсы и тонкую трикотажную кофту «летучая мышь» пудрового цвета. К этому незатейливому наряду нашлись и классические черные лодочки на тонком невысоком каблучке.

Мама надела белое трикотажное платье длиной до колена с модными пышными рукавами. Надела замшевые бежевые туфли на шпильке и собрала волосы в небрежную с виду прическу.

Когда она достала косметику, я поинтересовалась:

— Что ты делаешь?

— Детка, происходит что-то из ряда вон. Нужно быть во всеоружии.

— Даже, если нас казнят после ужина? — пошутила я.

— Даже если казнят, — припечатала мама, проводя кисточкой туши по ресницам.

Легкий умелый макияж призванный сделать лицо таким, будто его и нет вовсе, придал ее взгляду прежнюю твердость. Я была рада видеть ее снова такой.

— Садись-ка, помогу.

Когда у мамы выдавался выходной, мы частенько экспериментировали с разными роликами из интернета. Не всегда получалось удачно, зато всегда гарантированно весело.

— Вдруг у Эрика важные гости. Мы должны выглядеть достойно.

— Кому это должны? — возмутилась я.

— Да хотя бы самим себе, Вер!

В чем-то мама была права. Наше плачевное положение не повод запускать себя окончательно.

К моменту, когда Инга зашла за нами, мы были полностью готовы. Осмотрев нас, волчица словно выдохнула от облегчения. Видимо, мы угадали настроение хозяина дома. Цель была столько угодить, сколько сохранить достигнутое мной. А для этого необходимо было по меньшей мере не злить отца.

Инга проводила нас в помпезную столовую. Высокие потолки. Окна в пол, обрамленные тяжелыми портьерами. Большой дубовый стол в центре, полированная и натертая воском поверхность явно была знакома с целыми поколениями Бергманов.

Стулья с высокими спинками, обтянутыми тисненой кожей, стояли на волчьих лапах. Резчик обладал не только мастерством, но и терпением вырезая каждый коготок и шерстинку.