Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 23 – Наталья Шнейдер

Интересно, насколько легко здесь раздобыть гранаты?

Может, мне прикупить себе пару пушек — отгонять женихов? И начать с внезапно разболтавшегося о служебных делах исправника? То клещами из него ни слова не вытянешь о расследовании, а то заливается соловьем!

— Не может ли такое злодейство совершить одержимый бесом? — выручил Стрельцов кузину. — Кто знает?

Голос его звучал задумчиво и мягко, контрастируя с острым внимательным взглядом.

— Отец Василий, а часто ли вам приходилось встречать одержимых?

— Ни разу, — покачал головой священник.

— За все время службы?

— Да, за все полтора десятка лет. Были те, кого приводили как бесноватых. Но ни одного настоящего. Все оказались по части Ивана Михайловича и его коллег.

— Душевнобольные? — полюбопытствовала Варенька.

Священник кивнул.

Стеша забрала опустевшие тарелки и внесла блюдо с медвежатиной. Не знай я, что это за продолговатые брусочки в панировке, ни за что бы не догадалась.

— Изумительно, — не удержалась я от комплимента. — И совершенно нет этого привкуса дичины.

— Кир, ты должен поделиться рецептом! — сказала Варенька.

Стрельцов улыбнулся.

— Предпочту оставить его при себе.

Переждав поток восхвалений, исправник решил вернуться к прерванному разговору.

— В самом деле, отец Василий? Ни одного одержимого, только душевнобольные?

— Как я уже сказал, человеческий разум и без подсказок потусторонних сил на редкость изобретателен, на радость нечистому. Хотя, признаюсь, жутко видеть, как человек покрывается волдырями после того, как на него плеснули водой.

— Святой водой? — ахнула Варенька.

— Обычной, колодезной. Но я сказал, будто это святая вода. И она обожгла. Согласитесь, таким мелким обманом нечисть не провести.

— Иван Михайлович, как такое возможно? — Графиня переключилась на доктора.

— Хотел бы я знать, — вздохнул доктор. — Многое было бы куда проще. К сожалению, медицина еще очень далека от того, чтобы полностью понять, как устроен человек и каковы его возможности.

— При такой обширной практике, как у вас, вы наверняка встречали немало странного, — сказал Стрельцов.

— Конечно. Но большинство этих историй о болезнях души и тела — неподходящая тема для застольной беседы в кругу барышень.

— Расскажите! — воскликнула Варенька.

Стрельцов смерил ее осуждающим взглядом, но вслух одергивать не стал. Варенька сделала вид, будто не заметила, и уставилась на доктора глазами несчастного котика. Иван Михайлович сдался:

— Была в моей практике хрупкая барышня, которая уверовала, будто за ней явился возлюбленный на небесном корабле. Она собиралась выйти к нему в окно третьего этажа. Ее отец и трое взрослых братьев не могли оттащить ее от окна — к счастью, пока они боролись, успели прибежать дворник и кучер.

Он покачал головой.

— Удивительно, на что порой бывает способен человек.

— В самом деле, — кивнул Стрельцов. — Жаль, что нам неизвестно, отчего случаются душевные болезни. Или внезапные выздоровления.

Я поперхнулась медвежатиной. Твою ж!.. За поцелуйчиками и неприличными предложениями я совершенно забыла, по какому поводу исправник здесь. Зато он не забыл.

— Глафира Андреевна? — Исправник налил кваса мне в стакан. — Выпейте. Это поможет.

— Прошу прощения. — Я натянула на лицо улыбку.

Выплеснуть бы этот квас ему на голову с воплем «ты на что намекаешь, гад!». Впрочем, он не намекает. Он говорит прямо, как всегда.