Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 27 – Наталья Шнейдер

— Простите, — не выдержала я. — Разве дело священника осматривать криминальный труп?

— Как ты сказала? — оживилась Варенька.

— Варвара, это слово для полицейского протокола, и я не советую включать его в свой лексикон, — сухо заметил Стрельцов.

Так, кажется, однажды я закончу как любопытная Варвара. И не та, которая все еще сидит рядом. Исправник не унимался:

— Странно, что это слово известно Глафире Андреевне… и неизвестно, что священник должен присутствовать при осмотре умерших при подозрительных обстоятельствах, чтобы засвидетельствовать смерть.

— Засвидетельствовать смерть и исполнить свой долг, позаботившись о душе покойного. Особенно если при жизни тот не отличался праведностью, — кивнул отец Василий. — Глафира Андреевна, вы позволите сегодня остаться в вашем доме и прочесть молитвы над покойным? Я постараюсь вас не стеснить. Только на эту ночь. Завтра вы позовете деревенских, как обычно.

— Конечно, — согласилась я. — И вы нисколько меня не стесните. Кирилл Аркадьевич, вы не возражаете, если тело пока побудет в комнате Савелия? Человек все же, какой бы ни был, не в сарай же его.

— Да, я обыскал комнату, в том числе с помощью магии, и ничего подозрительного не нашел. Можете распоряжаться ею как угодно.

Я кивнула. Священник снова заговорил:

— По дороге сюда я попросил деревенских мужиков прийти обмыть тело. Они во дворе.

— Что ж вы не сказали, я бы не стала держать людей на улице!

Отец Василий удивленно посмотрел на меня.

— Для них было бы странно, если бы их пригласили ждать в доме. Ваш дворник пока за ними присматривает, когда понадобятся, позовете. А гроб, полагаю, можно взять тот, что вы собирались пожертвовать церкви.

Я вздохнула.

— Спасибо, отче. Огромное вам спасибо: вы позаботились о том, о чем я напрочь забыла.

— Не за что, Глафира Андреевна. Я привычен к таким делам, а молодой барышне вроде вас немудрено растеряться. Надеюсь только, что для вас подобные заботы еще долго не станут обыденностью.

— Я тоже на это надеюсь, — вздохнула я.

Повисшее молчание прервал вернувшийся доктор.

— Могу сказать, что жизни Марьи Алексеевны ничего не угрожает. Я оставил ей обезболивающее. Пару недель ей придется провести в постели, а ваша задача, барышни, сделать так, чтобы она не скучала в это время. Иначе, с ее неугомонным характером…

— Я все слышу! — донеслось из-за двери. — И я не собираюсь примерно лежать и смотреть в потолок, когда в доме столько дел.

Генеральша возникла на пороге, облаченная в шаль. Похоже, она отдохнула и обезболивающее подействовало, потому что держалась она куда уверенней.

Варенька подскочила.

— Марья Алексеевна, будьте же благоразумны! Пойдемте, я помогу вам лечь и почитаю жития святых.

— А ты злопамятная, графинюшка, — фыркнула генеральша. — Это в твои года надо быть благоразумной, а в мои уже поздно. — Она махнула рукой. — Давай сюда жития, в самый раз сегодня уснуть. Но завтра я лежать не намерена!

Доктор вздохнул и покачал головой с видом «ну что с вами поделаешь!».

— Завтра будет завтра, а сегодня вам нужен покой. Позвольте, я помогу вам.

— Сама справлюсь, — отмахнулась генеральша. Варенька поспешила за ней, судя по всему, собираясь осчастливить житиями святых.

— Что ж, пойдемте, господа, — сказал Стрельцов, когда дверь за дамами закрылась.

Я поколебалась, но все же решила спросить: