Книга О Пепле и Стали, страница 114 – Элиза Рейн

И в точности повторяет мой ход.

Ее льдинки режут меня повсюду, кроме скрытых под броней участков, но я умудряюсь сдержать крик. Я уже собираюсь позвать Торви, когда слышу рычание и вижу поблескивание огня.

С другого конца туннеля к нам бегут Инга и Бруннин, Оргид сразу позади них.

Мы в ловушке. На другом конце находятся камеры, а на этом враги. Мы не можем драться с ними тремя.

Уничтожая меня взглядом, мать проводит ладонями вверх и вниз по скрытому под платьем телу, думаю, растапливая выпущенный мной лед. Ее безупречное бело-голубое лицо измазано кровью, и помогая Фрейдис подняться на ноги, я чувствую от этого мрачное удовлетворение.

— У тебя кровь, — говорит она.

— Просто царапины, — отвечаю я.

— Меня тошнит от вас обеих, — говорит моя мать, поворачиваясь к Инге и Оргиду, которые резко остановились, огромная медведица Инги занимает приличную долю пространства в туннеле, предназначенном для великанов. — Посадите их в клетку. Я пойду последней и удостоверюсь, что они не сбегут, — выплевывает она.

Мы с Фрейдис не сражаемся. Это бесполезно. Их больше.

Когда нас запирают в клетке, мать говорит Оргиду:

— Не подвешивайте их снаружи. В этом нет смысла. Просто пусть будут у вас на глазах, пока не вернется Эрик.

Бросив на нас последний, полный отвращения взгляд, она скрывается в туннеле позади мебели, поставленной для фейри.

Я отчаянно хочу поговорить с Фрейдис, придумать какой-нибудь план, но Инга и Оргид усаживаются на меха прямо рядом с клеткой.

— Зачем вы это делаете? — спрашиваю у них обоих, потом смотрю прямо на Ингу. — И за что ты так меня ненавидишь?

Она подается вперед, усмехаясь, и смотрит на меня сквозь переплетения прутьев.

— У тебя есть все.

— Моя родная мать угрожает меня убить.

Она фыркает.

— Хотя бы у тебя есть родители, чтобы их ненавидеть.

— Мне жаль, что у тебя нет родных, но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

Она сжимает губы, и я понимаю, что больше ничего от нее не добьюсь.

Поворачиваюсь к Оргиду.

— А ты?

— Я просто думаю, что ты мразь, — говорит он, пожимая плечами. — Хотя, теперь нет смысла об этом молчать. Моя семья в кармане у твоей матери.

Я не удивлена.

— То есть, тебя с самого начала попросили всем этим заниматься?

Он кивает.

— Она заключила сделку с моим отцом. Она перестанет нас шантажировать, если мы сделаем тебя настолько несчастной, что ты уйдешь из Фезерблейда. А после демонстрации силы твоя мать нашла меня и изменила правила игры. Ты точно бы никуда не уехала, не важно, как сильно мы бы тебя унизили, так что теперь мы должны были покалечить тебя или убить, если бы пришлось.

Фрейдис вскрикивает.

— Матушка не могла велеть вам убить собственную дочь!

Оргид смеется.

— Ты даже после всего, что было, не можешь в это поверить?

Фрейдис умолкает. Я погружаюсь в странное безразличие. После схватки с отцом в катакомбах и только что увиденной бешеной версии матери, я не удивлюсь ничему.

— Отец знал? — в конце концов тихо спрашивает Фрейдис.

— Без понятия. По сравнению с матерью твой отец — слабак. Твоя мать… — Оргид задумывается, — любопытная. Мне стоило бы ненавидеть ее за то, что она подмяла под себя мою семью, но оказывается, я ею восхищаюсь.

— Это потому, что вы оба одинаково безумны и помешаны на власти.

— О, ты думаешь, я безумен? — спрашивает Оргид, подаваясь вперед с жестокой улыбкой на лице. — Давай покажу тебе, насколько ты права.