Книга О Пепле и Стали, страница 122 – Элиза Рейн

Нет. Это не образы. Это воспоминания.

Содрогнувшись, поток замирает, и я больше не стою в горе.

— Очисти его, Мадивия, — приказывает мне мать. Я нахожусь в бальном зале Двора Льда, и перед ней на коленях стоит фейри. Его лицо залито кровью, взгляд плывет. — Немедленно.

— Да, Матушка, — через силу говорю я.

Касаюсь чего-то у себя на голове. Это тиара. И потом я делаю… что-то.

Не знаю, что именно. Мне незнакомо это чувство.

Фейри вздрагивает, его глаза округляются, и потом он падает, обмякнув.

— Хорошо. Заберите его.

Двое дворцовых стражей поднимают его и уходят.

— Ты тоже можешь идти, Мадивия, — говорит мать, протягивая руку.

Медленно снимаю с головы тиару и притягиваю ей. Но когда она пытается забрать ее, я не отдаю.

— Мне не нравится это делать, Матушка. Мне бы хотелось, чтобы вы меня не заставляли.

— Этот дар нам преподнесла сама Скади, — возражает она. — Пользоваться тиарой можете лишь вы с сестрой. Ты ведь не думаешь, что это просто случайность?

Помедлив, качаю головой.

— Правильно. Вам предназначено вернуть Двору Льда былое величие. А чтобы сделать это, нам нужно стирать воспоминания наших врагов.

Даже внутри воспоминания мир содрогается.

Меня тошнит.

Стирать воспоминания?

Это не может быть настоящим воспоминанием. Просто не может.

Мать никогда не использовала тиару, чтобы стирать чьи-то воспоминания. Я знаю, что она не делала этого.

Образ меняется, на его месте возникает другой.

— Пожалуйста, Матушка, я не хочу этого делать!

Это Фрейдис, и она плачет. Но Фрейдис никогда не плакала.

Она падает на колени перед сидящей на троне матерью и вцепляется в ее юбки. Сидящие рядом отец гневно вскрикивает.

— Встань, дитя. Это твоя обязанность.

— Но я не хочу. Это несправедливо.

— Справедливо? — мать резко встает, и Фрейдис падает на пол. — Справедливость тут не сработает. Ты хоть понимаешь, как мы помогли бы Иггдрасилю, если бы стерли с его ветвей этих мерзких фейри Двора Огня?

Фрейдис качает головой, пытаясь подняться на ноги. Она поднимает подбородок.

— Я не стану этого делать. Мы должны сражаться сами.

Мать вскидывает руку, ударяя ее по лицу.

Фрейдис шипит и прижимает ладонь к щеке.

— Ты все сделаешь, иначе я заставлю твою сестру стереть воспоминания о тебе у всей семьи, а тебя вышвырну из дворца.

— Она ни за что не согласится, — выплевывает Фрейдис.

— Отлично. Тогда я запру ее и буду морить голодом, пока не согласишься ты, — глаза Фрейдис округляются от страха, и наша мать вздыхает. — Этого хочет Скади, дитя мое. Она дала Мадивии магию памяти, а тебе силу повелевать Снежными Великанами. На то была причина. Ты действительно хочешь пойти против богов?

Когда Фрейдис молчит, мать поворачивается к стражникам.

— Приведите Мадивию.

— Нет, — говорит Фрейдис. — Я… я все сделаю.

— Хорошо, — мать снова оборачивается к стражникам. — Готовьте корабли.

Я едва могу дышать. Повелевать Снежными Великанами?

Картинка вновь меняется, и вот теперь я точно перестаю дышать.

Мы в Ледяном Дворце.

Здесь моя мать, отец, Фрейдис и я. И Каин.

Я уже это видела.

Каин одет точно так же, у него то же выражение лица, и помещение в точности такое же… Это воспоминание из статуи волка. То, в котором Каин заколол мою сестру.

— Отпустите меня! — рычит он.

— Ни за что, — отвечает мать. — Кто-то сообщил Сигрун, что Двору Огня грозит опасность, и мне нужен виновный. Ты отлично подходишь на эту роль.