Книга Обещание Перидота, страница 53 – Кейт Голден

Даган посмотрел на меня, в его глазах читалось любопытство и, возможно… сочувствие. Затем, как будто в его голове загорелся огонек, он вдохнул и поднял брови.

— Что? — спросила я, и в моем голосе прозвучала большая резкость, чем я хотела.

— Ты сдалась.

С этими словами он встал, вернул мечи на спину и начал удаляться.

— Эй! — Я вскочила с травы. — Куда ты идешь? Что ты имеешь в виду?

Он не обернулся, пересекая двор, окруженный бугенвиллеей и пышными пионами.

— Я не могу тебя ничему научить, если у тебя нет духа сражаться. И я слышал, что в Азурине есть деликатес из гигантских моллюсков, который я очень хочу попробовать.

— Даган. — Я потянула его за рукав. — Остановись.

Он обернулся быстрее, чем я ожидала, и я должна была напомнить себе, что он самый подтянутый пожилой мужчина, которого я когда-либо встречала. Возможно, самого здорового из всех, кто когда-либо жил. Он так долго смотрел мне в глаза, что я стала стесняться и старалась не ерзать.

— Для человека, который так заботится о своих родных, ты думала о том, как твое отречение может повлиять на них?

Волна вины нахлынула на меня, даже когда я ответила:

— Нет. Я имею в виду, Райдер, Ли, даже Мари… У них все хорошо.

Кратковременное разочарование, мелькнувшее в карих глазах Дагана, поразило меня глубже, чем кинжал.

— Разве не жестоко заставлять их страдать из-за того, что они заботятся о тебе?

Я боролась с желанием скривиться, с желанием, чтобы мои конечности подкосились и я упала на землю.

— Я никого не заставляю страдать.

— Разве?

— Перестань отвечать на вопросы вопросами. А если я больше не хочу заботиться обо всех? Если я просто хочу побыть одна. Почувствовать свободу хоть чуть-чуть — прежде чем все кончится. Неужели это так ужасно?

— И это ты называешь свободой? Остаться здесь, пока Кейн и Мари отправятся без тебя? Одиночество, изоляция, просто ожидание смерти? Ты ее жаждешь?

— Даган, ты можешь прекратить? Я просто не хочу уходить. Я…

Но он подошел ближе.

— Заставляешь всех бросить тебя, потому что ты слишком труслива, чтобы сделать это для них? Давишь и подталкиваешь, пока они не решат…

— Хватит, — прорычала я, громче, чем хотела. Две птицы вылетели из кипариса, который окутывал нас тенью. На мгновение я слышала только свое учащенное дыхание и журчание воды из далеких фонтанов.

Даган смотрел на меня с любопытством.

— Когда ты впервые прибыла в Шэдоухолд, Гриффин, Кейн и я старались держать тебя на расстоянии. Знаешь, почему?

— Потому что ты ворчун, Кейн пытался залезть мне в трусы — безуспешно, кстати, — а Гриффин не любит людей?

Даган смотрел на меня в полной тишине. Он не давал мне возможности уйти от разговора о неприятных, болезненных эмоциях.

— Нет, — признала я. — Не знаю.

— Лишь мы трое знали, какая участь тебе уготована. Мы знали, как больно будет однажды рассказать тебе о твоей судьбе. Как оба мира рассчитывают на тебя: двадцатилетнюю девушку из маленького городка Янтарного, на чьих тощих плечах лежит груз всего мира.

Я проглотила комок, застрявший в горле.

— Мы не могли позволить себе слабость.

Мое сердце сжалось от жалости к нему — к человеку, который потерял жену и дочь и не хотел никого подпускать к себе. Кейн и Гриффин тоже потеряли свои семьи из-за Лазаря. Внезапно трудности Гриффина в отношениях с Мари и людьми в целом показались мне трагическими.