Книга Рассвет Оникса, страница 128 – Кейт Голден

Кейн медленно подошел ко мне и провел своей прохладной ладонью по моему лбу. Это было восхитительно. Я прильнула к нему, как животное, и потерлась горячим лицом о его руку.

— У меня есть для тебя кое-что еще лучше.

Я хныкала от потери контакта. Кровать сдвинулась и Кейн оказался рядом со мной, притянув мое тело к себе и положив холодный компресс на мой лоб. Это было похоже на рай, и я отвернула лицо, чтобы он мог провести рукой по шее, плечам, рукам…

Мои глаза распахнулись.

— Что на мне надето? — Я слышала, как невнятно я произношу слова.

Кейн покраснел. Он был таким милым.

— Спасибо, пташка. Ты в одной из моих рубашек. Это была все, что у меня было.

Я уткнулась лицом в его тело, прижимая к груди свое ноющее запястье на его груди.

— Ты теплый, — сказала я.

— Не такой теплый, как ты. Твой жар не спадает.

Я хмыкнула.

— Арвен, — продолжил он. — Почему ты была в лесу сегодня ночью? — Он сделал паузу. Его несчастные глаза были полны страдания. — Я мог потерять тебя.

Он прижал мое запястье к себе, как будто оно было очень хрупким. Мое сердце заколотилось.

— Я пытался найти тебя. — Я подняла глаза и встретила страдальческим выражением лица. Я протянула руку к его взъерошенным бровям и коснулась его виска.

— Все в порядке, я достала то, что мне было нужно.

— И что же это было?

— Для моей матери. Чтобы исцелить ее.

Кейн кивнул, но я могла сказать, что он не понимает, о чем я говорю.

— Спи, пташка. Я буду рядом.

Так я и сделала.

***

Я проснулась от вздрагиваний и задыханий. Оглядевшись в поисках источника, я поняла, что эти гротескные звуки исходят от меня. Был полдень, и я чувствовала себя как свинья, жарящаяся на вертеле. Я вцепилась в простыни и стала ворочаться, ища хоть какое-то облегчение от гор одеял, поглотивших меня целиком. Я перекатилась на твердое тело и по знакомому запаху поняла, что это Кейн. Он пах как потное кедровое дерево. Если бы его облили виски и подожгли.

— Очевидно, мне нужно принять ванну, — сказал он, его голос был приправлен сном.

Мне пришлось прекратить это делать — из-за лихорадки я не могла отличить свои мысли от слов. Я бредила, все вокруг расплывалось, и мне казалось, что я что-то бормочу. Черт бы побрал эту лихорадку.

Ответный смех Кейна сотряс матрас под нами. Уф. Неужели я тоже сказала это вслух?

— Почему ты в моей постели? — спросила я. Я хотела сказать язвительности, но вышло как у потерявшегося ребенка.

— Вообще-то, ты в моей постели.

Я осталась при своем мнении.

— Почему я в твоей постели?

Кейн снова рассмеялся, ярким и искренним смехом, который что вызвало ухмылку на моем измученном лице.

— Как хорошо, что ты вернулась, хотя бы ненадолго.

Я не знала, куда себя деть, но все равно улыбнулась.

— Не за что.

— Ты можешь поесть? — Он собрался покинуть кровать в поисках, но я обхватила его руками и ногами, как виноградная лоза.

— Не уходи, — жалобно попросила я. Все было в порядке. Я примирилась с этим после смерти.

— Ты не умерла, Арвен.

Конечно, умерла. Он читал мои мысли, и я была без штанов.

— Я не читаю твои мысли, ты говоришь со мной. И ты без штанов, потому что постоянно снимаешь их, — он указал на пол. Он указал на пол, и я заглянула туда и увидела, что мои кожаные штаны лежат в куче. Я прошептала внутреннюю молитву, благодаря Камни за то, что там не было нижнего белья. Я снова повернулась к нему.