Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 62 – Юлия Арниева

— Что?

Я бросилась в мастерскую, активировала вход прикосновением к скрытой последовательности камней. Тара последовала за мной. В мастерской я лихорадочно перебирала записи отца, ища нужную страницу.

— Вот! — воскликнула я, найдя нужную запись. — «Автономное питание механизмов. Проблема собственного магического следа решена путем использования внешних источников».

— Вчерашний ливень, — понимающе кивнула Тара. — Это была магическая буря. Твои помощники питались ее энергией.

— Именно! — я почувствовала прилив восторга от понимания гениальности отца. — Вот почему они так странно вели себя. Они были перенасыщены магией. А для детектора они выглядели как обычные металлические изделия, потому что не излучали собственную магию.

Отец был гением не только изобретательства, но и конспирации. Он создал механизмы, которые были невидимы для любой магической проверки.

Мы вернулись на кухню. Я с новым пониманием посмотрела на «Толстяка Блина». Сейчас он был наполнен энергией вчерашнего ливня, поэтому мог работать неделями, не требуя моего вмешательства. Мне оставалось только запустить его касанием и этого было достаточно.

— Значит, мы в безопасности? — спросила Тара.

— На время, — ответила я. — Но Ворт не из тех, кто легко сдается. Он найдет другой способ добраться до наследства отца. И мне нужно быть готовой.

Я вспомнила о гномах из клана Черного Железа. О заказе, который так и не был выполнен. Об угрозе, которую представляли недовольные заказчики.

— Мне нужно создать новую «Искру Глубин», — сказала я. — Договориться с гномами, выполнить заказ отца. Это обезопасит нас хотя бы с одной стороны.

— А с другой стороны? — спросила Тара.

Я посмотрела в окно, где на площади уже вовсю кипела торговля. Где-то там, в толпе, могли скрываться новые враги, новые угрозы.

— С другой стороны нам поможет только осторожность, — ответила я. — И готовность драться за то, что нам дорого.

Тара кивнула, ее рука инстинктивно легла на рукоять ножа.

— Тогда за работу.

Следующие дни потекли размеренным, почти сонным ритмом, словно торжище после магической бури впало в глубокую спячку и теперь медленно возвращалось к жизни. Каждое утро я просыпалась с мыслью о том, что сегодня может прийти новая беда от Ворта, но дни проходили один за другим в обыденной работе, и постепенно напряжение начало отступать.

Утренняя рутина обрела свой ритм. Я спускалась на кухню еще до рассвета, когда воздух был свежим и прохладным, пропитанным запахами остывающей печи и сушеных трав, развешанных под потолком. «Сердце Харчевни» встречало меня тихим, довольным гудением — печь, словно знала мой распорядок и сама готовилась к новому дню. Достаточно было положить ладонь на знакомую латунную панель, мысленно задать температурные режимы, и циферблаты послушно поползли к нужным отметкам.

«Толстяк Блин» по-прежнему работал на энергии, запасенной во время ливня. Его массивные крюки принимались за утренний замес с таким энтузиазмом, словно он всю ночь скучал по работе. Я научилась читать настроение «Толстяка» по звукам: довольное пыхтение означало, что консистенция теста его устраивает, а если он начинал сопеть с недовольством значит, нужно добавить муки или воды.

К десяти утра харчевня наполнялась ароматами свежего хлеба и тушеного мяса. Посетители приходили неспешно, без лихорадочной суеты Большого Торга. Это были завсегдатаи, местные торговцы и ремесленники, которые знали это заведение годами.