Книга Кому добавки? История выживания на орочьей кухне, страница 105 – Юлия Арниева

Орки сражались с хладнокровием. Их движения были точными и экономными: каждый удар мечом, каждая стрела находили цель. Острозуб командовал группой короткими командами, а воины выполняли их без колебаний.

Один из воздушников сумел прорваться сквозь защиту и ринулся прямо на меня. Его красные глаза горели яростью, а когти были вытянуты для смертельного удара. Но Адриан опередил тварь — его рука вспыхнула ослепительным белым светом, и молния ударила чудовище в грудь.

Воздушник рухнул на землю в нескольких шагах от нас, его тело дёргалось в предсмертных судорогах. Запах жжёной плоти смешался с дымом от костра.

— Ранен кто-нибудь? — крикнул Острозуб, когда последняя тварь была добита.

— Царапины, — отозвался один из воинов. — Ничего серьёзного.

Адриан медленно поднялся, его лицо было бледным от магического истощения. Поддержание защитного щита стоило ему немалых сил.

— Спасибо, — тихо сказала я, глядя на него с благодарностью.

— Всегда пожалуйста, — ответил он, и в его улыбке было что-то такое тёплое, что сердце заколотилось быстрее.

Остаток ночи прошёл без происшествий, но сон ко мне так и не вернулся. Я лежала, прислушиваясь к размеренному дыханию спящих рядом орков, и думала о том, что это была лишь первая из многих опасностей, которые нас ждут впереди.

А ещё я думала о том, как естественно и бережно Адриан защищал меня, как без колебаний встал между мной и опасностью. В его действиях не было расчёта или долга — только искреннее желание сохранить мою жизнь. И от этого понимания становилось одновременно страшно и удивительно тепло на душе.

На второй день пути мы дошли до развалин башни отступников. Даже издалека руины производили жуткое впечатление: обломки чёрного камня торчали из земли, как сломанные зубы гигантского чудовища. Воздух вокруг мерцал от магических искажений, а сама атмосфера была пропитана чем-то злым и древним.

— Обходим стороной, — сказал Острозуб, свернув с тропы. — Ни один разумный охотник не подходит к этому месту ближе, чем на милю.

Мы потратили почти полдня на обход развалин, двигаясь по едва заметным звериным тропам. Грок и Зуба всё время выглядели беспокойно — они то и дело прикладывали руки к стволам деревьев, прислушиваясь к их безмолвным голосам.

— Деревья боятся, — прошептал Зуба, когда мы остановились на короткий привал. — Они говорят, что земля здесь больна. Что в ней спят вещи, которые лучше не будить.

— Тёмная магия, — пояснил Адриан, с опаской поглядывая в сторону руин. — Триста лет назад здесь творились ужасные эксперименты, и земля до сих пор пропитана их отголосками.

Когда мы наконец обошли опасную зону, впереди показалась река. Это была не спокойная речушка, а настоящий горный поток — широкий, бурный, с крутыми каменистыми берегами. Вода пенилась на острых камнях, а грохот течения был слышен издалека.

— Ревущая река, — объявил Острозуб, указывая на бурлящий поток. — Дальше по течению есть брод, где можно перейти. Ещё пара часов ходьбы.

Мы двинулись вдоль берега, но не прошли и полумили, когда Грок внезапно остановился и резко обернулся:

— Что-то не так. Деревья… они замолчали.

И действительно вдруг исчезли лесные звуки — пение птиц, шорох мелких зверьков в подлеске, даже жужжание насекомых. Лес словно замер в ожидании чего-то страшного.