Книга Королева из другого мира, страница 62 – Диана Клэр

Выглядел этот кулинарный шедевр, как два воздушных миндальных печенья, меж которых парило облачко воздушного крема. А сверху пикантно уселась дерзко-бордовая, словно подмигивающая мне, засахаренная вишенка.

— Пробуй, офень фкуфно! — с набитым ртом подбодрил меня Бодан, заметив мою неуверенность.

Я осторожно, почти бережно сняла вишенку с ее трона, несколько секунд подержала ее в воздухе и медленно положила в рот. Раскусила плотную, сахарную оболочку и закрыла глаза от наслаждения. Рот наполнился чудесным, кисленьким с медовой сладостью, вкусом. На языке заплясали мириады вишнёвых пузырьков, а перед внутренним взором повисли ветки, склоняющиеся под тяжестью сочных, спелых, темно-бордовых ягод…

Бодан перестал жевать и с интересом наблюдал за мной.

А я, прожевав ягоду, принялась за печенье. Оно оказалось удивительно лёгким, хрустящим, с насыщенным орехово-карамельным вкусом и чуть тягучей серединкой. В жизни не ела таких вкусных пирожных! - подумала я, подцепив ложечкой чуть-чуть крема. На вкус он оказался таким же воздушным, как и на вид. С мягкой, ванильно-заварной ноткой и потрясающим сливочным послевкусием.

— Это нечто потрясающее, — совершенно искренне призналась я.

На лице Бодана расплылась счастливая улыбка.

— Значит угадал! Это и моё любимое пирожное. Но ничего, со временем попробуешь и всё остальное.

— Ты мне всю фигуру испортишь! — шутливо рассмеялась я и принялась доедать своё уже надкусанное произведение искусства.

Бутербродов с сыром мне, к слову, не досталось.

Наевшись, — а Бодан не поскупился и принёс нам еще несколько поджаренных ломтиков воздушного хлеба с какой-то красной рыбкой и маленькими помидорками — мы сыто отвалились на спинку скамьи.

— Давай, рассказывай, наконец, что произошло в аудитории, — потребовал Бодан. — И потом.

Пока я говорила, глаза парня всё больше и больше округлялись. А когда я дошла до места, где поставила черным воображаемый мат, он восхищенно присвистнул:

— Ну ты даешь! Где ты в шахматы играть научилась?

Я застыла, по спине пробежал холодок. Но мозг быстро сгенерировал вполне себе достоверную версию.

— У бабушки был постоянный клиент — она же у меня когда-то была востребованной швеей. И он часто приезжал к ней заказывать себе костюмы. Он из городских был, из аристократов. Вот он и научил меня играть.

Очевидно, версия прокатила, потому как Бодан понимающе кивнул. А я продолжила повествование.

На пересказе моего разговора с ректором парень заулыбался.

— Типичный Маурициус… — пробормотал он.

А когда я дошла до места, где Клаус прижал меня к стенке и сделал этот непонятный "стазис", глаза Бодана сверкнули гневом.

— Подонок, — тихо вымолвил он, и было видно, что он едва сдерживает себя. — Совсем зарвался, гаденыш. Дело в том, что его папаша состоит в Королевском Совете. Вот сынок и чувствует себя неприкосновенным. Никого не боится… Разве что профессора Ротта.

— Не ректора? — изумилась я. — Ротта? Почему именно его?

— А ты не знала, кем является наш декан боевого факультета? — Бодан с удивлением вскинул глаза.

— Кем?..

Бодан покачал головой.

— Ну ты даешь! — его глаза сверкнули радостью предвкушения. Казалось, он ощущает себя этаким конферансье, который вот-вот объявит коронный номер представления.

— Бодан! Да не томи уже! — я просто сгорала от нетерпения.