Книга Сошествие в Аид, страница 265 – Хейзел Райли

— Но большего ты мне не дашь, — шепчу.

Он замирает. Убирает руку, смотрит снизу вверх:

— Я не позволю тебе шагнуть в Аид.

— Для меня Аид — там, где нет тебя.

Я вижу, как он каменеет. Следа от его уверенности и дерзости не остаётся. Я и сама не ожидала, что скажу такое. Слишком поздно делать вид, что ничего не было. Остаётся взять то, что нам ещё разрешено. Здесь. Наедине. В последний раз. Перед боем. Перед тем, чтобы ни случилось. Напомнить ему, что я — Хейвен Коэн, девчонка, которая дважды раздевалась перед всеми. Та, что не давала ему ни минуты передышки. Женщина, которую он обещал чтить.

Я сбрасываю с себя сомнение и боль. Тяну его внимание и медленно раздвигаю ноги. Хайдес следит за движением, ошеломлённый. Развязываю пояс халата и позволяю ему распахнуться — я открыта ему вся. Каждый сантиметр моей кожи, свежей и пахнущей, — только для его взгляда.

Он не колеблется и не просит повторить приглашение. Хватает меня за бёдра, раздвигает шире. Его губы прокладывают влажную дорожку по внутренней стороне, останавливаясь каждый раз в сантиметрах от моей точки. Одну руку он отрывает — и без всякого предупреждения проводит ладонью прямо по мне.

Из меня вылетает громкий стон, смешанный с удивлённым всхлипом.

— Мне же нужно тебя одеть, Хейвен, — бормочет он с притворной жалостью. — Но как надеть тебе трусики, если ты вся мокрая?

Он ведёт подушечкой указательного по клитору — и тянет палец в рот, пробуя меня, не отрывая взгляда. Это вызов, и я сдаюсь — воздух рывком вырывается из груди.

Контроль уходит. Нити в его руках. И хоть я бы позволила ему всё — без возражений, — меня это не устраивает. Там, на ринге, я проиграю. Но здесь, в постели, где смешаны чувства, выигрывать буду я.

Я тянусь к нему, беру лицо ладонями, позволяю себе секунду на его несовершенную красоту. Провожу губами по шраму, дышу на кожу.

— Как бы я тебя ни хотела, секса не будет, — спокойно говорю. — Ты не уважал меня. Не чтил, как свою богиню, — как сам говоришь. Так что проси прощение. Будешь стоять на коленях, со стояком, что рвёт тебе штаны, и кончать у нас буду только одна — я.

— Хав…

Я затыкаю его рот своим. Прикусываю нижнюю губу, тяну — и ставлю быстрый поцелуй.

— Старайся. И молись на меня как следует.

Отстраняюсь лишь для того, чтобы опустить ладонь ему на затылок и направить вниз — пока он не оказывается между моими бёдрами, всё так же раскрытыми. Он не сопротивляется. Наклоняет голову ко мне, глядя снизу вверх — глаза светятся поклонением.

— Как ты хочешь, чтобы я дарил тебе удовольствие, Persefóni mou?

Я спотыкаюсь на прозвище.

Он обхватывает мою голень, поднимает правую ногу и оставляет на ней маленький укус.

— Ртом или пальцами? — продолжает всё тише, будто выдаёт тайну.

Его ладонь скользит выше по ноге, которую он продолжает покрывать поцелуями — как слуга, преклонённый перед госпожой. Я смотрю на него, на эту картину поклонения — и шепчу:

— И тем, и тем.

Он замирает на миг, потом улыбается коже и поднимается всё выше, изматывающим танцем. Берёт меня за щиколотки и резким движением тянет ближе — так, чтобы иметь ко мне доступ любым способом.

Я стараюсь не отрывать взгляд — это наш немой поединок, и я не собираюсь уступать. Даже когда чувствую, как его ладонь полностью принимает меня, быстро, ловко смачивая каждый миллиметр.