Книга Сласти, страсти и тайны королевского двора, страница 29 – Тиро Томое

Мамаша тяжело поднялась, оправила юбки.

— Воспитанница Летта, завтра будь любезна к семи утра быть в Медовом доме. Начнём твоё обучение. – Нуна улыбнулась, — а сейчас, детка, дай мне какую-нибудь булавку. Не могу же я идти по городу в таком виде!

Она указала пухленьким пальцем на просвечивающую грудь и мягко рассмеялась. Атмосфера в комнате сразу изменилась. Пропал злой сквозняк, пытавшийся заморозить моё сердце; с улицы донеслись звонкие голоса воспитанниц, возвращающихся с задания; шумно заголосили птицы. Сквозь тучи прорвался одинокий солнечный луч, отразился от зеркала, висящего на стене, и рассыпался солнечными зайчиками.

Убегая в свою комнату за булавкой, я поняла, почему мамашу так любят все воспитанницы. Опасаются её строгости, но безмерно любят и уважают.

Правильную наперсницу для своих подкидышей выбрала зеленоглазая.

Глава 15

— Ты домой? – пробасил Витольд, кося глазами на проезжающую мимо повозку.

Возница сонно кивал носом, однако поводья держал крепкой рукой. Лошадь шла привычным маршрутом, совершенно не нуждаясь в понукании или управлении. В утреннем воздухе звонко цокали её копыта, где-то вдалеке лаяли сонные собаки. На сумрачном ещё небе слабо светлел край, предвещая скорый рассвет.

— Нет, в Медовый дом. А ты чего в такую рань поднялся? Дела какие? – позёвывая после бессонной ночи, я смотрела на парня снизу вверх, запрокинув голову, и ёжилась от утренней свежести.

Витольд изменился за пролетевшие годы. Вытянулся, раздался в плечах. Исчезла лопоухость, нескладность. Рыжие, выгоревшие на солнце непокорные вихры, в детстве так злившие парня, превратились в великолепные кудри приятного тёмно медового цвета. С сурового, немного грубоватого лица, внимательно смотрели большие серые глаза, в которых пряталась хитринка. На слегка припухших губах блуждала мягкая улыбка.

Красивый вырос парень. Сладкая грёза всех девчонок в Медовом доме. Ещё и перспективный. По словам папаши, уже сейчас Витольд догнал своего отца в плотницком мастерстве, а что дальше будет и представить невозможно.

— Да так, — уклончиво ответил Витольд, — мимо проходил. Решил проводить тебя. Всё равно в одну сторону идти.

— А-а, — протянула я, сонно моргая, — ну, пошли, только быстро. А то я замёрзла что-то. Вчера ни куртки, ни платка не захватила. Бегом бежала. Чуть на работу не опоздала. А всё мамаша Нуна со своими вареньями!

Я фыркнула, вспоминая вчерашний вечер и суету, поднятую Нуной. Получилось громко. Возница внезапно всхрапнул, резко вскинул голову и дёрнул поводья. Лошадь, не ждавшая понукания, вскинулась. Громко заржав, она понеслась по пустой дороге. Загромыхали ящики, подпрыгивая от встряски, заголосил возница, пытаясь остановить быстрый бег лошади.

— Ой! – рассмеялась я, обхватывая себя руками, чтобы спрятаться от прохлады, — неудобно получилось.

Витольд расцвёл в улыбке, а потом внезапно скинул с себя куртку и набросил мне на плечи.

— Вот, держи. А то гусиной кожей уже покрылась.

— Спасибо. И что бы я без тебя делала? – я благодарно погладила сильную ладонь парня, застывшую на моём плече.

Витольд поджал губы и резко убрал руку. На лице, под густым загаром, вспыхнул яркий румянец. Я вздохнула. Вроде давно между нами исчезла неприязнь. Мы даже подружились и стали много времени проводить вместе, одной компанией. Я сумела справиться со своей возрастной особенностью и нашла прелесть в детских развлечениях. Вместе мы разворошили не один сад в поисках сладких фруктов, проплыли сотни метров в речке и далёком озере, набегали десяток километров в салки и догонялки. А когда незаметно выросли, всей компанией ходили на танцы и бродили ночами по спящим улицам, если я не работала.