Книга Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами, страница 121 – Тиро Томое

Но завтра самый ответственный момент – запуск хлебобулочного производства.

Волнительно!

Глава 35

Белоснежные крупинки горкой оседали в большой миске. Медленно росла мучная гора. Я добавила в сито ещё пару чашек муки, просеяла и решила, что достаточно. В центре мучной горки сделала углубление.

В кувшин налила тёплой воды из расчёта два стакана на один килограмм муки. Всыпала туда соль – одна чайная ложка на килограмм муки – и тщательно перемешала, чтобы растворить все крупинки соли. Потом добавила дрожжи на глаз, потому как весов у меня нет, а на рынке я не догадалась взвесить местные палочки. Мой острый глаз подсказал, что палочка дрожжей вытягивает на тридцать-сорок грамм, а значит мне нужно примерно четыре штучки на шесть килограмм муки. Промесить бы это всё. Дома-то тестомес справлялся. Но где наша не пропадала! Справлюсь.

Дождалась пока дрожжи растворяться, ещё раз перемешала жидкость и начала вливать тоненькой струйкой в мучную горку. Получился вулканическое озеро, окружённое белоснежными горами. Полюбовавшись на творение своих рук, я влила в мутное озеро грамм сто пятьдесят масла. Смешала с жидкостью и начала месить тесто.

Аккуратно перемешивая жидкость с мукой, замесила тесто, выложила его из чашки на присыпанный мукой стол и начала вымешивать. Долго. Уже испарина выступила на лбу, руки заныли от напряжения, но я стойко продолжала свою работу до тех пор, пока тесто не стало гладким и приятным на ощупь.

Переложила его обратно в чашку, накрыла полотенцем и оставила расстаиваться. Тесто на лепёшки не ставят на опаре и не выстаивают слишком долго. Сорок минут – час и можно приступать к формовке.

Вымыла руки, умылась, смывая пот трудодней, и села передохнуть. Кажется, хватанула лишку. Наверное, стоило начать с меньшего объёма муки, но…всё жадность моя, да удаль лихая. Подкрадывалось сомнение – а смогу ли я в первый же день продать такое количество лепёшек? Всё-таки, непривычные местные к новому хлебу. Будут ли брать…

С моих шести килограмм муки получится, примерно, тридцать-тридцать пять лепёшек… может, стоило всё-таки в два раза меньше сырья брать?

Я вздохнула и пробубнила:

— Не дрейфить. Что не продам, то даром раздам. Как рекламу.

Скрипнула дверца шкафа и на кухню вывалился домовой. Он огляделся, увидел поникшую меня и проворчал:

— И чего тебе, светлая дона, не спится?

— Работу работаю, — буркнула я.

— Гляди-кось, — домовой прошлёпал к столу, запрыгнул на стул и приподнял полотенце, — тесту месит спозаранку. Куды тебе столько?

— Продам. Тебя накормлю…

— Меня это хорошо, — домовой опустил полотенце и уставился на меня, — помочь нужна?

— Да не помешала бы, только что ты можешь сделать? – окинула его критическим взглядом.

Домовой обиделся. Он шлёпнулся на попу, скрестил ручки на груди и надул щёки. Я посмотрела на сердитого маленького помощника. А ведь он совсем иначе выглядит, чем при первой нашей встрече. Румяный, причёсанный, в новенькой одёжке. Где только её раздобыл? В ателье «на той стороне реальности»?

Посерчав малость, домовой сдул щёки и как-то странно взглянул на меня. Прищурился, а потом засмеялся – как-будто камушки по полу посыпались – махнул на меня рукой и сказал:

— Иэх! Чегой-то на тебя сердюсь? Ты жеж чужеземная, порядков местных не знаешь. Тебе простительно. Да и благодарность у меня для тебя имеется. Ты дом мой восстанавливаешь, жизню в сад и девчонку эту рыжую вдохнула. Еду, вот, вкусную готовишь…не сердюсь я на тебя боле. Не сердюсь.