Книга Похищение Цирцеи, страница 97 – Лив Стоун

– Ты извращенец, – говорю я дрожащим голосом.

Моя нервозность достигла пика!

– Я здесь, потому что у меня есть вопрос к психопомпу.

Он не повелся, это видно по выражению его лица, которое одновременно и соблазнительно, и настороженно.

– Я тебя слушаю.

Его голос как мед! Прочищаю горло, делая глубокий вдох.

– Я хотела узнать предел наших контактов. Например, если я сделаю это…

Кладу дрожащую руку на его запястье. Его кожа такая горячая!

– В этом нет ничего вызывающего, значит, мы можем вот так прикасаться друг к другу, верно?

– Это зависит от твоих намерений.

Он придвигается ближе.

– То, что я делаю…

Гермес проводит ладонью по моей щеке, его большой палец касается моих губ. Напоминание о нашем первом поцелуе в мансарде сжимает мое сердце.

– Опасно, – заканчивает он, однако, не отступая.

– Опасность несут касания?

– Желание, которое заложено в этом жесте, – поправляет он.

Его глаза наполняются золотом, как только он произносит эти слова. Он прижимается губами к моей шее, вызывая сильную дрожь, и запечатлевает поцелуй на коже.

– То, что я делаю, недозволительно.

Его другая рука опускается мне на ягодицы и сжимает их. Я издаю стон.

– Подлежит осуждению без суда и следствия. А тот факт, что на тебе нет трусиков, напрямую ведет к наказанию.

Я повисаю на его шее, уступая желанию.

– Пожалуйста, заткнись! – говорю я, прежде чем поцеловать его.

Он притягивает меня к себе резким движением, которое еще больше усиливает напряжение. Я хочу утянуть его с собой на кровать, но оказываюсь там одна, внезапно сбитая с ног и закутанная в простыню. В этот момент открывается дверь его спальни. Появляется нимфа из какого-то драгоценного камня, и я прижимаюсь к ноге Гермеса.

– Я принесла чай, – объявляет она, ставя поднос на кровать.

– Благодарю, – вежливо отвечает Гермес.

Заметит ли она, что он запыхался? Я только это и замечаю.

– Что с твоими глазами? – спрашивает нимфа.

– Ничего, просто устал, – отвечает бог спокойным тоном.

– Ох. Хорошо.

Она кажется озадаченной, но в конце концов уходит, пожелав спокойной ночи. Страх все еще стучит у меня в висках, и я не смею пошевелиться. Гермес приподнимает простыню и раздраженно вздыхает.

– На сегодня хватит глупостей, – заявляет он, хватая меня за руку.

Он телепортирует нас в мою комнату и бросает меня на кровать, прежде чем повернуться ко мне спиной, полностью обнаженный. О, Геката, какая у него задница!

– У меня есть план.

Я вздыхаю, убирая двойника.

– Заказываешь нимф посреди ночи? – ворчу я, раздраженная неудачей и ревностью.

– Конечно, нет. Это дядя прислал часового. Мне нужно идти, – сквозь зубы говорит он, бросив на меня взгляд через плечо. – Я знаю, тебе трудно сопротивляться, но придется держаться, Цирцея. Но не забывай, что имеешь полное право думать обо мне, когда будешь ласкать себя.

Знакомое золотое подмигивание – и он испаряется. Со стоном падаю на кровать.

– Какой же ты горячий идиот, Гермес…

Праздник весны состоится завтра вечером.

Последние несколько дней мы провели, пересекаясь друг с другом, флиртуя на расстоянии, не имея возможности зайти дальше. Я настолько по горло сыта, что мне не терпится покончить с этим. Если Аид решит отдать меня Танатосу, я сто лет буду хранить болезненное воспоминание о нашей с Гермесом незавершенной истории. Каждый раз, приходя к этой мысли, я полна решимости выбрать реку Лету и забвение. Потому что даже после этих адских ста лет, когда окажусь в Элизии, у меня впереди будет целая вечность, чтобы вспоминать Гермеса, не имея возможности его увидеть. Живот сводит от одной мысли об этом.