Книга Ведьма и бог, страница 114 – Лив Стоун

– Почему?

– Потому что я бог ужаса, а брат – бог страха. Когда мы злились или волновались, наши силы выходили из-под контроля и все боялись нас. Поэтому мы перемещались сюда, чтобы быть вдали от растерянных лиц.

Скрещиваю руки на груди. Слишком хорошо представляю реакцию людей, попадающих под грозный взгляд Деймоса, но никогда не задумывалась, что чувствует он. Как я могла игнорировать это?

Ведь у меня был похожий опыт.

– Я хотел разделить с тобой это место, ведь ты меня понимаешь.

Киваю, тронутая. Он пытается показать, что у нас есть общего: затворничество, добровольное или навязанное.

– Я провела долгие дни одиночества в хижине на вершине дерева.

– Я почувствовал это, когда лег рядом с тобой. Это заставило меня захотеть поцеловать тебя.

Это самое странное и самое интимное заявление, которое Деймос когда-либо делал. Оно на мгновение лишает меня дара речи. Муж смотрит вдаль. Его руки снова спрятаны в карманы. Он должен чувствовать себя здесь немного увереннее или, по крайней мере, комфортно.

– Значит, мое одиночество привлекло вас?

– Да.

Он поворачивается ко мне стороной лица с голубым глазом.

– Это странно, знаю.

– Хм, немного.

На самом деле это меня радует. Одиночество, которое делает его таким недоступным, всегда возбуждало меня.

– Я часто думала, что мне не одиноко с тобой, – шепчу под биение сердца, которое оглушает.

Не говоря ни слова, он находит своей рукой мою и переплетает наши пальцы.

– Я тоже так думаю.

Тяжесть спадает с моих плеч. В этом вопросе мы на одной волне. Но остается еще кое-что.

– Я тебя пугаю. – Я повышаю голос.

Деймос улыбается, качая головой.

– Нет, не пугаешь. Брат боится меня, потому что моя сила свела его с ума. Я боюсь, что могу причинить тебе такой же вред.

Сердце пропускает удар.

– Но ты постоянно себя контролируешь.

– И я должен продолжать это делать. Отец помогает мне…

Для него все должно быть так кристально ясно и логично. Тем не менее начинаю понимать, что значил всплеск насилия, свидетелем которого я стала вчера.

– Выпустить пар?

– В некотором смысле.

Он смущен. Я не могу одобрить этот метод, но цель обоснованна.

– Ты поэтому боишься последствий влияния чужих сил?

– Не могу смириться с тем, что другие могут меня контролировать.

Он признается рокочущим голосом, полным решимости и страха.

– Эрос не испытывает ужаса в твоем присутствии, и я тоже. Так почему ты думаешь, что находишься под влиянием его силы?

– Из-за осторожности.

Намек на высокомерие в ответе, вероятно, один из защитных механизмов, заставляет вздрогнуть. Становлюсь перед ним, чтобы посмотреть в глаза.

– Ты хотел поцеловать меня вдали от братьев.

Он вздыхает и прижимается лбом к моему.

– Элла.

Он скользит по моим щекам и берет в ладони мое лицо. Ощущения от его прикосновений сравнимы с американскими горками: аромат дикой коры, хриплые стоны, теплые, как виски, и ослепительное присутствие… Сжимаю его рубашку.

– Скажи это.

Деймос обхватывает мои плечи руками и опускает их ниже, на поясницу, притягивая к себе.

– Я хочу тебя каждую минуту.

Меня охватывает приступ лихорадки.

– Это желание исходит только от тебя.

Он целует меня в губы, не задерживаясь, как раз так, как нужно, чтобы свести меня с ума.

– Тебе придется выбрать между «ты» и «вы».

Улыбаюсь с ощущением, что поднялась на гору и обнаружила соблазнительного мужа.