Книга Взрывные дела Твайлы и Фрэнка, страница 105 – Меган Баннен

– Двадцать один.

– Двадцать один? Мертвое Море, ты не обязан быть чьей-то нянькой в двадцать один!

– Если можно вставить свои два медяка: ты еще совсем молодой, – согласился помощник шерифа, который вез их на базу.

– Ну и? – сказала Твайла, впиваясь сердитым взглядом в свежестриженный затылок Фрэнка.

Он знал, что ей исполнилось девятнадцать, когда она вышла за Дага, а Даг-младший родился меньше чем через год после свадьбы. К возрасту Дакерса она была женой и дважды матерью. Прошлым вечером она высказала Фрэнку всю правду о своем браке, и этот выпад про то, что в двадцать один незачем быть чьей-то нянькой, он направил будто лично в нее, как нож в сердце.

Может, надо спросить совета у помощника шерифа? Может, он всем им что-нибудь посоветует?

На Западной базе Дакерс и Фрэнк сцепились из-за эквимаров.

– Ты вечно берешь Солелиза, – ныл в стойлах Дакерс.

– Да боги мои! – буркнула измотанная до предела Твайла. Она сердито подошла к вечно недовольному жеребцу и забрала его себе, чтобы оба напарника заткнулись.

– Блин, мама вдали от дома сегодня чутка не в духе? – спросил ее Дакерс.

– Пару часов назад меня пытались убить, а теперь у меня дыра в крыше, а весь дом промок и закоптился. С чего бы мне быть не в духе?

Дакерс ткнул большим пальцем во Фрэнка.

– И этот тоже сердитый как не знаю кто.

Фрэнк буркнул что-то, вывел из стойла мерина и принялся вытирать и седлать его.

– Может, споете песенку или что вы там делаете? Развеселитесь.

– Дакерс, – сказал Фрэнк.

– А?

– Без обид, но заткнись.

Дакерс недовольно посмотрел на последнего оставшегося эквимара, вчерашнего жеребенка. Она опустила морду в воду и игриво забулькала, обрызгав в процессе Дакерса.

– Веселая будет неделька.

Дорога до сектора В‐14 была какой угодно, только не веселой. Стояла тишина, если не считать звуков экзотических танрийских птиц и периодических вскриков хватов. Добраться до лагеря у озера стало почти облегчением, пусть даже Твайла с ужасом ждала встречи с Пероу после поцелуя с Фрэнком.

Мэри Джорджина то ли услышала, то ли унюхала их раньше, чем об их прибытии узнал Пероу. Она бросилась к ним вниз по склону, так обрадовавшись Фрэнку, что распахнула крылья и спланировала по воздуху прямо ему на грудь так, что он повалился на спину.

– Эй, она типа летела! – сказал Дакерс.

– Это начало, – согласилась Твайла.

Фрэнк был слишком занят, он гладил дракончика и заверял ее: «Ну-ну, я здесь», так что ничего не сказал по поводу впечатляющего прогресса Мэри Джорджины в вопросе полета.

Появился Пероу – Твайла еще ни разу не видела его таким усталым и помятым.

– Слава богам, ты вернулась.

– Трудная ночка?

– Ты не представляешь. Утром мудродня после ухода маршала Эллиса Мэри Джорджина проплакала три часа. Ты знала, что драконы плачут? Она мяукала, а из глаз и ноздрей текли золотистые слезы. Никак не унималась. В таких условиях совершенно невозможно вести наблюдения.

Жалобы Пероу напомнили Твайле, как один раз она оставила Дага одного с мальчиками – Хоуп тогда еще не родилась. Твайла поехала домой в Даймонд-Спрингс на Медоре – мама сломала ногу, и нужно было помочь родителям. Она готовила и убиралась неделю, пока мама не встала на костыли попрочнее. А когда вернулась, обнаружила полный разгром, а Даг первым делом спросил: «Что на ужин?», после чего принялся жаловаться, как трудно целую неделю «быть нянькой» для собственных детей. Твайла с удивлением поняла, что даже сейчас начинает злиться, и Пероу, хоть и не заслужившему этого гнева, точно прилетит.