Книга Взрывные дела Твайлы и Фрэнка, страница 115 – Меган Баннен

Ей стало грустно оттого, что он решил, будто теперь нельзя ее касаться, хотя бы по-дружески, и она сердечно стиснула его руку.

– Доброй ночи.

Он похлопал ее по руке.

– Доброй ночи, Твайла.

Весь следующий день у Твайлы получалось избегать Пероу – по очевидным причинам, и Фрэнка тоже – по причинам, для нее менее очевидным. Она занялась хворостом, пока остальные завтракали. Прибралась в лагере, когда все разбрелись по своим делам: Пероу отправился к драконам, Фрэнк занялся Мэри Джорджиной, а Дакерс вышел в патруль по сектору. Когда он вернулся, она сама прокатилась по В‐14 и не возвращалась до обеда.

Дакерса ей не пришло в голову избегать, а следовало бы, потому что у него была неприятная привычка видеть ее насквозь. У костра вечером он с прищуром посмотрел на нее и заявил:

– Ты сегодня какая-то странная.

– Ничего я не странная.

– Что-то с тобой не так.

Она покосилась на Пероу. Но не на Фрэнка.

– Все нормально.

– Врешшшшшшь, – прошипел он.

– Приве-е-ет? Доставка почты?

Радуясь помехе, Твайла подскочила и пригласила нимкилимку в тепло. Досада Фрэнка, когда Гермия заняла место у огня, была ощутима. Лапки ежихи свисали с бревна, и в итоге она соскользнула с него.

– Ойки-ойки!

Письма разлетелись во все стороны, некоторые угодили прямо в язычки огня. Твайла, Фрэнк, Дакерс и Пероу бросились вперед, изо всех сил стараясь спасти что получится, но преуспел только Дакерс. Он передал дымящиеся остатки четырех писем ежихе.

– Ой, божечки, – вздохнула она, взирая на подгоревшую бумагу в своих миленьких ежиных лапках.

Твайла обратила внимание, что на одном из горелых конвертов стояло ее имя. Ну, большая часть ее имени. Письмо было адресовано «Твайле Баннек». Остальная часть фамилии была скрыта пятном гари, но следовало предполагать, что последние буквы – «ер».

– Это мне, Гермия?

Нимкилимка поднесла к очкам другой конверт.

– Нет?

– Не этот.

Гермия убрала первое письмо в сумку и рассмотрела второе.

– Нет?

– Я сама, – сказала Твайла, забирая у Гермии нужное.

Пероу поднялся на ноги и сказал нимкилимке:

– Минуточку.

– Божечки, мне же нельзя… – начала ежиха, но Пероу уже скрылся в палатке. Гермия добыла из сумки бутылку виноградной газировки и тревожно присосалась к ней. Дожидаясь возвращения Пероу, Твайла открыла письмо и принялась с изумлением читать.

Оно было, кто бы мог подумать, от Уэйда. Твайла с трудом осознавала, что сын нашел время и потрудился написать ей, но подпаленное доказательство было в ее руках. Изрядная часть страницы сгорела, не все слова удалось разобрать, но общий смысл она уловила, и смысл этот очень радовал глаз. В горедень он с утра сходил в страховую компанию. Так как владельцем страховки был не он, заполнить заявление о возмещении ему не дали, но по крайней мере начали работу. А потом он нанял бригаду, чтобы та занялась ремонтом, как только он подаст заявление. А еще он забрал с вокзала Хоуп и перевез к себе, и Твайла могла пожить в одной комнате с ней, сколько захочется.

Со школы почерк Уэйда почти не изменился, в некоторых словах были ошибки, а еще он определенно не вполне понимал, что требуется для полноценного предложения. Но в груди Твайлы цвела яркая гордость. Несмотря на всех своих тараканов, когда дошло до настоящей беды, Уэйд встал и сделал все необходимое, ни секунды не строя из себя мученика. Видимо, не так уж она ошиблась как мать, и это давало ей надежду на будущее всего мира.