Книга Взрывные дела Твайлы и Фрэнка, страница 68 – Меган Баннен

Мэри Джорджина помахала хвостом, словно радостный спаниель, и залезла Фрэнку на руки.

– А вы уже разобрались, мальчик она или девочка? – спросил Дакерс.

– Если верить Вандерлиндену, эти все самки, – ответила Магуайр.

Твайла осмотрелась по сторонам, выглядывая упомянутого драконолога.

– А где Пероу?

Широкая улыбка Фрэнка чуточку померкла. Он кивнул на другую часть озера:

– Он засел где-то на севере, наблюдает за драконьей семьей, делает заметки, вот это все.

Фрэнк повел их вдоль берега озера, пока глазам не предстала самая северная часть, и показал танрийскую иву, чьи листья круглый год сохраняли нежно-желтый цвет.

– Он сидит в кроне.

Но внимание Твайлы привлек не Пероу и не ива – как и внимание Дакерса, если уж на то пошло. Вместо этого они уставились на взрослого дракона, лебедем плывущего по озеру во всем своем пурпурном великолепии; за ним гребли два детеныша.

Твайла не знала, та ли это самая драконица, которую они встретили ночью, когда Мэри Джорджина прицепилась к Фрэнку, но нутром чуяла, что да. При свете дня она не так пугала. В лучах полуденного солнца ее чешуя блестела, словно отборные гранаты. Крылья оказались не совсем как у летучих мышей, а вместо этого напоминали раздувающиеся паруса корабля в море; у плеч они были темнее, а к кончикам переходили в бледно-розовый, точно лепестки экзотического тюльпана. Вообще-то драконица выглядела очень мило, если вычесть странные рога, покрытые коралловым мехом. Твайле подумалось, что они, наверное, не твердые, а мягкие и нежные на ощупь. Как и у малышей, у мамы были прекрасные зеленые глаза. В общем, пугал только ее размер. Твайла вспомнила, как Фрэнк дразнил ее за то, что она боится коров: она знала, что они безобидные, но ужасно большие, если подойти близко.

Детеныши были такие же очаровательные, как Мэри Джорджина, и Твайла не смогла сдержать смех, наблюдая, как они вместе плещутся в воде; один из них брызгался на второго, пытаясь потопить его. Они напоминали прыгающих друг на друга котят.

– Они все самочки? – спросила Твайла у Фрэнка, но ответил Пероу, высунув голову между свисающих ветвей ивы, как актер, выглядывающий между бархатных занавесей на сцене:

– Думаю, да. Привет, солнышко. – Он вальяжно подошел к ней и поцеловал – ничего такого, но Твайла не была уверена, как относится к слову «солнышко» и к поцелуям на работе.

Фрэнк вздрогнул, на лице его застыло отвращение, будто Твайла и Пероу принялись страстно сосаться. Она сама не помнила, чтобы видела, как Фрэнк целовал какую-нибудь из своих подруг, но не сомневалась, что когда-то становилась этому свидетельницей, и точно так же не сомневалась, что не изображала при этом на лице чистый ужас. Теперь ее раздражали оба мужчины: один, который смешивает работу и романтику, и другой, который ведет себя, будто ее личная жизнь совершенно невыносима.

– Отвечая на твой вопрос, – сказал Пероу, не замечая ни отвращения Фрэнка, ни раздражения Твайлы, – не скажу, что подобрался к нашей семье Draconis достаточно близко, но насколько я могу судить, никто из наличествующих особей не демонстрирует бугорок в основании хвоста, указывающий на гемипенис.

– Это ты так пытаешься сказать, что у них нет яиц? – спросил Дакерс. – А то я понял только слово «пенис».

– У рептилий иное строение гениталий, чем у млекопитающих, но ты не ошибаешься: у них нет тех репродуктивных органов, которые должны быть у самца дракона.