Книга Усадьба госпожи Аннари, страница 16 – Юлия Шахрай

Рансон ночует в комнате прислуги, но можно переделать под его спальню кабинет. А столовую — в гостиную.

Чем дольше кручу эту идею в голове, тем больше мне она нравится. Озвучиваю её Рансону. Он какое-то время думает, а потом произносит:

— Знаете, пожалуй, лучше так и сделать. Только насчёт меня вы зря беспокоитесь — я много лет служил в армии и привык к гораздо худшим условиям. От более удобного матраса я бы не отказался, но в остальном моя комната меня вполне устраивает.

— Вы уверены?

— Конечно. Раз уж мы решили устроить перестановку, нам следует заранее определиться, какую мебель в какую комнату нужно перенести.

— Конечно. Пойдёмте.

Обстановка гостевых спален меня почти устраивает. В будущей спальне дочки нужно убрать часть мебели, а в свою комнату я присматриваю удобное кресло, журнальный столик и настольную лампу. Проводов у неё нет, а вместо лампочки круглый стеклянный шар. Нажимаю на выключатель, но он не загорается.

— Мы с вами забыли, что нужно будет ещё зарядить осветительные артефакты, — вздыхает Рансон.

— Это дорого?

— Если будем заряжать только те, что в этом крыле, в золотой уложимся.

— Понятно.

Продолжаем осмотр. Мебель в гостиной первого этажа мне не особенно нравится — белая с золотом ткань обивки кажется слишком маркой. А вот тёмно-синяя на втором — отлично подходит. Также решаю, что стоит перенести один из книжных шкафов — собираюсь за зиму прочитать как можно больше книг, чтобы узнать о местной жизни. Каждый раз подниматься для этого наверх не хочется.

У входа на чердак останавливаюсь в задумчивости, но всё-таки спрашиваю у Рансона:

— Вы можете его открыть?

— Конечно, — кивает он.

Достаёт нож, ковыряется в замке около минуты, а потом мы слышим долгожданный щелчок. Не думала, что военных учат открывать замки, но сейчас это умение кстати.

На чердаке ещё более пыльно, чем внизу. Здесь много какой-то мебели, накрытой чехлами, и деревянных ящиков разных размеров. Рансон просит меня остаться у двери, а сам отправляется вглубь. Поднимает несколько чехлов, выборочно заглядывает в коробки, и потом сообщает:

— Мебель, которая здесь находится, или устарела, или сломана. В двух ящиках одежда, в остальных — картины и статуэтки. Пыли столько, что вам лучше подождать, пока здесь уберутся, прежде чем заходить самой.

— Хорошо. Так и поступим.

Когда спускаемся на первый этаж, к нам подбегает дочка:

— Вот вы где! А я вас искала.

— Мы осматривали дом, — улыбаюсь я. — Хочу переделать несколько комнат. И ещё сделать нам с тобой спальни на первом этаже.

— И мне тоже?

— И тебе тоже.

— Здорово! А если у меня будет своя большая комната, могу я перенести в неё кошку с котятами?

— Конечно, милая. Пойдём на неё посмотрим.

Кошка обнаруживается в сарае скотного двора. Дочка зовёт её:

— Чернышка! Выходи! Хочу познакомить тебя с мамой.

Из-за кучи хлама выглядывает сперва пушистая чёрная мордочка с удлинёнными ушками и ярко-жёлтыми глазами, а потом и целиком выходит животное размером с ротвейлера. Чёрное и пушистое, с длинным пушистым кошачьим хвостом.

Пока я удивлённо хлопаю глазами, Рансон спокойным голосом спрашивает:

— Татина, ты дала ей имя, и она на него откликается?

— Конечно! — уверенно заявляет девочка.

А я понимаю, что впервые слышу, как зовут мою дочь. Её имя так похоже на имя Татьяна, которое было у моей дочери на Земле, что сердце пропускает удар. Удивительное совпадение.