Книга Вторая жена господина Нордена. Книга 3, страница 14 – Катя Лакруа

— Хорошо, будем считать, что я вам верю.

— С чего вдруг? — Элианна приподняла брови.

— А почему бы мне вам не поверить? — усмехнулся я. — В конце концов, вы очень убедительно возмущаетесь. Значит, говорите правду.

— У вас ко мне предвзятое отношение, вот и всё. Вы так тщательно выискиваете в любых моих словах поводы для придирок, что всегда их находите. Но я устала вам что-то доказывать, поэтому проще извиниться. Да хотя бы просто за то, что я есть. За то, что потеряла память, за то, что не оправдываю ваших ожиданий.

Это прозвучало спокойно, без надрыва и обвинений. И даже без издёвки. Элианна просто озвучила факты. Я поморщился. Что-то давно забытое кольнуло в душе. Кажется, мне и в самом деле стыдно.

— Вы меня тоже извините, — сказал я, прямо взглянув ей в лицо. — Иногда я могу быть слишком… подозрительным.

Элианна широко распахнула глаза и протянула:

— Кажется, у меня проблемы не только с памятью, но и со слухом. Мне послышалось, будто вы извиняетесь. Но нет, это, конечно, не может быть правдой.

Я хмыкнул. Маленькая язва. Но уж лучше пусть упражняется в остроумии, чем изображает покорность.

— Ценю ваши попытки шутить, но вам не послышалось. Я в самом деле приношу вам извинения.

— Извинения принимаются. — Элианна вполне искренне улыбнулась. — И в таком случае вы меня тоже извините. Я не солгала, но и не сказала всей правды. Я не просто размышляла, но и решила… продолжить вести дневник. Надеюсь, это не запрещено?

Она с притворным смирением снова сцепила руки на животе и потупилась.

— Когда вы стоите в такой позе, напоминаете провинившуюся прислугу, а не надменную аристократку, — усмехнулся я. — Нет, вести дневник не запрещено. Однако я не понимаю, что мешало вам сразу честно сказать про это?

Девчонка разом растеряла всю кротость: скрестила руки на груди и посмотрела исподлобья.

— А сами как думаете? Вы же так бесцеремонно забрали мой старый дневник. Вот я и подумала, что вам не стоит знать.

— Пожалуй, я вправе сам решать, что мне стоит о вас знать, а что нет. Однако ваш дневник меня совершенно не интересует, поверьте. Старый, как вы изволили выразиться, имел ценность для поиска вашего… любовника. Да и, помнится, не очень-то вы сопротивлялись, когда я его забирал. Новые записи вряд ли представляют интерес. Хотя ваше явное нежелание рассказывать о дневнике вызывает интерес в него заглянуть.

— Мне нечего скрывать, — ответила девчонка, но я заметил, как она мимолётно отвела глаза.

— Охотно верю. Но, скорее, в то, что вы просто не станете записывать откровенные мысли из страха, что я прочитаю. И всё же в данный момент меня больше удивляет другое: неужели вы правда помните, как писать?

Элианна расправила плечи и вскинула подбородок. Возможно, память и правда возвращается? Или она блефует? Если это блеф, то скоро она точно станет заправской картёжницей, с таким-то талантом.

— Разумеется, я умею и писать, и читать. Это только вы почему вбили себе в голову обратное.

— Значит, вам не трудно будет сделать опись мебели во флигеле? — Я прямо посмотрел ей в глаза, и Элианна не отвела взгляд. — Вы же были там?

— Была. И сделать опись мне не трудно, но я не стану, даже не надейтесь. Просто из вредности. Вы же постоянно попрекаете меня потерянным непростым характером. Вот я и пытаюсь вспомнить, какой была.